style="font-size:15px;"> – … лась. Повторяю! Шлюзовая камера открылась! – кричал радостный голос Вершинина. На этот раз пилота было слышно отлично.
– Так, платформа, – вмешался капитан, – не предпринимать никаких действий! Повторяю, не предпринимать никаких действий!
Сопкин развернулся к Алле Марр и Корнееву:
– Так, и что делать будем?
– А что мы до этого планировали делать? – недоуменно спросила Алла Марр.
– Мы ребят на разведку послали.
– Ну, так у них все получилось! – констатировал Корнеев. – Раз шлюзовая камера наконец открылась, пусть облачаются в лёгкие скафандры и проникают внутрь.
– Ну да, – согласилась Алла, – мы для того их и послали.
Сопкина что-то тревожило, но он не смог бы объяснить природу этого чувства. Все эти странности с «Осирисом», его нежелание пускать чужаков к себе на борт, а теперь ещё и эта странная гравитационная аномалия. Вдруг это ловушка? Но он не мог озвучить эти опасения. По сути, у них не было никакого выбора. Им нужен был «Осирис», а для этого нужно было понять, что там происходит.
– Так, платформа, – наконец решился капитан, – действуйте по плану. Проникаете внутрь, осматриваетесь, собираете данные и бегом обратно!
– Принято. Приступаем.
Уже через десять минут Медведев и Вершинин, облачённые в лёгкие скафандры, стояли посреди шлюзовой камеры «Осириса» и ждали, когда автоматика выровняет давление. Гравитации на борту корабля не было, разведчикам пришлось активировать магнитные подошвы.
– Тебе страшно? – спросил Медведев.
Сергей фыркнул, словно каждый день за завтраком вламывался в законсервированный необитаемый звездолёт, застрявший в двух световых годах полёта от Земли.
– Спросишь тоже… – а потом добавил уже серьёзным тоном. – Пипец как страшно, Медведь. А тебе?
– У меня живот крутит. У меня всегда так, когда волнуюсь.
Вершинин издал нервный смешок:
– Медвежья болезнь?
– Очень смешно, – Виктор с укором посмотрел на друга и понял, что тот просто пытается снять стресс. – Как думаешь, там сортир есть?
Мужчины помолчали секунду, а потом, не сговариваясь, расхохотались.
– Прикинь, Медведь, ты будешь первым, кто засрёт им тут всё. Что о тебе искусственный интеллект подумает? Пятнадцать лет никто на борту сортиром не пользовался, и тут ты со своими коликами.
– Ребят, вы же понимаете, что мы тоже в эфире? – голос Аллы Марр отрезвил разведчиков, и те синхронно подобрались. Но не прошло и двух секунд, как оба вновь расхохотались.
– Так, капитан у микрофона, – вмешался Сопкин. – Я ценю вашу стрессоустойчивость, но нельзя ли посерьёзнее?
– Извините, кэп, – ответил за двоих Вершинин. – Мы постараемся.
Давление между тем выровнялось. На внутренней переборке шлюза загорелась зелёная полоса, послышался характерный механический звук: гермодверь была разблокирована.
– Входим, – тихо сказал Вершинин
