style="font-size:15px;"> Захват первоочередных объектов, помимо прочего, лишал полицию, армию и госбезопасность центров управления. Уцелевшие сотрудники, а таких хватало, были разобщены, не могли организовать сколь-нибудь значимое сопротивление и представляли собой одиночные цели, легко поражаемые при любой попытке вступить в бой.
Да и некому было вступать в этот самый бой, если уж откровенно. Ну не готовы оказались носители погон разного фасона исполнять присягу и рисковать жизнью на улицах родного города. Большинство и не думали вообще вылезать, самим бы уцелеть. А те немногие, кто все же помнил о чести, достоинстве и своих обязанностях, не знали, что делать. Не учили их принимать бой на пороге дома и вести партизанскую войну.
Кое-кто, правда, по привычке двинул к райотделам, но либо вовремя поворачивал назад, либо попадал под огонь групп зачистки.
…Дежурного офицера капитана Куркина вызвали к КПП в начале шестого часа утра. Полусонный капитан, зевая и потирая глаза, вышел к воротам, небрежно ответил на приветствие сержанта и перевел взгляд на грузовой микроавтобус, стоявший в нескольких метрах от забора.
Машина была знакомой, на ней привозили продукты. Возле кабины стоял рослый водитель, пепельноволосый Артур в неизменном жилете и джинсовой кепке. Личный знакомец командира, которому Артур привозил парное мясо и домашнее вино. Ранний визит Куркина не удивил, последний месяц Артур всегда приезжал в это время.
Капитан открыл дверь КПП и вышел наружу, едва не споткнувшись о моток кабеля, оставленного связистами до утра. Бардак! Совсем уже охренели, разбрасывают имущество, где попало! А все эта чертова передислокация.
Стоявшая здесь ракетная бригада была сокращена до полка, потом до дивизиона, а теперь вот на волне армейских пертурбаций опять разворачивалась до бригады, но уже в другом месте. Здесь же по плану генштаба должен быть размещен мотострелковый полк.
Чем думали в высоких штабах и почему именно дивизион сдергивали с места, неизвестно, но у ракетчиков наступила веселая пора. Целая часть переезжает – это геморрой в квадрате! Последние недели все бегали как укушенные, собирали, грузили, вывозили, считали, пересчитывали, опять грузили и опять вывозили. Дисциплина, конечно, упала, замотанные солдаты едва не спали на ходу и через раз отдавали честь офицерам. Прапорщики под шумок тащили все, что можно и нельзя: форму, продукты, запчасти. Сам Куркин дежурил вторые сутки и с нетерпением ждал смены, чтобы уехать домой. А дома еще предстоял разговор с женой и тещей, которые наседали на него с требованием уволиться или перевестись, чтобы не покидать город.
– Хреново выглядишь, капитан, – вместо приветствия бросил Артур.
– И тебе не хворать. Что привез-то?
Артур махнул рукой и улыбнулся.
– Иди сюда.
Куркин подошел к кузову машины с другой стороны, хлопнул по борту.
– Ну?
