когда батальон, в котором воевал Олег Усольцев захватил маленькую деревню, выбив оттуда немногочисленный и обескровленный в боях гарнизон немцев. Спешно отступая, немцы не стали останавливаться и рыть траншеи, а устремились к границе со Швейцарией, надеясь на переход и сдачу американцам.
Уже тогда большинство немцев понимало, что попасть в плен к русским это или смерть или лагерь в Сибири, что было также адекватно смерти. Поэтому лучшим решением было сдаться американским войскам, продвигавшимся с другой стороны Германии к Берлину. Не оказывая союзникам России сопротивления, немцы поднимали руки батальонами, только увидев на своем пути нескольких американских солдат.
Надменные янки, сидя на броне своих тяжелых танков, снисходительно смотрели на грязных и радостных от встречи с ними немецких солдат, которые понимали, что на этом для них война закончилась благополучно. Заходя в большой каменный дом выложенный из отесанных, серых камней еще в прошлом веке, Олег отметил для себя практичность строения.
На первом этаже была кухня и большая комната с камином, где на стенах с красивыми обоями висели картины и старые фотографии жильцов. С фотографий смотрели юные девушки в белых блузках и темных до пят юбках, сидевшие на стульях, где рядом с ними стояли бравые молодые люди в военной форме.
Тут же были фотографии пожилых мужчин и женщин в красивых платьях и костюмах, но убеленных сединами и с усталыми глазами от множества прожитых лет. Старый дом хранил запахи от нескольких поколений жильцов проживавших в этом доме. Остановившись в большой комнате, Олег поймал себя на мысли, что у них в России живут не так хорошо и дома у них другие, бедные на обстановку.
Взять хотя бы мебель, которая стояла в комнате. Это аккуратные кресла и маленькие диванчики, оббитые натуральным шелком с красивыми деревянными ручками, покрытыми искусным, темным лаком. Журнальный столик из орехового дерева притягивал внимание посетителей своими резными ножками и искусным орнаментом по краю столешницы.
«Живут же люди!» – внезапно проговорил лейтенант, дотрагиваясь пальцами по гладкой поверхности стола.
Пока Олег рассматривал комнату, в помещение с гортанным криком ввалился радостный рядовой Уразбаев. Небрежно бросив свой грязный вещевой мешок на одно из кресел, он плюхнулся в другое.
Изящное кресло с точеными ножками от такого натиска жалобно затрещало. – Скорее всего, прежние жильцы садились в него осторожно, чтобы не повредить. А этот варвар, плюхнулся на него, словно на деревянную скамейку из плохо обструганных досок! – подумал лейтенант. Увидев происходящее, взводный только вяло махнул рукой. – Нас не исправить и культуру, как у немцев не привить сразу, – подумал Усольцев, поднимаясь на второй этаж дома.
Неоднократно в последнее время крамольные мысли стали посещать Олега, что ему не хочется возвращаться на Родину, в глухое селение под Оренбургом. Его колхоз «Знамя Ильича» влачил жалкое существование, и люди в нем особо не надеясь на заработанные, смешные деньги
