какой-то компромат собрать на своих недругов, да отправить куда-нибудь. «Да какой там у меня компромат,– сказал мужик, – у меня ничего нет, да никто и не даст мне никакой бумаги». Когда он закончил третий бокал пива, вдруг вспомнил – когда его выгнали со стрелок, он пару месяцев ,до весны ,подрабатывал кочегаром в котельной. Туда после нового года привезли из бухгалтерии комбината целую грузовую машину каких-то прошлогодних бумаг и приказали сжечь в печках котлов. «Мы их тут же и сожгли.-сказал он.– А я хорошую стопку подшитых папок в углу припрятал, дровами забросал, пусть, думаю, на растопку пригодится. Может там что-то поискать можно». Он предложил мне пойти с ним поискать, а вдруг что-то попадется интересного. Я сказал, зачем мне это дело вообще, никуда идти с ним не буду, а если вдруг он что-то стоящее найдет, то я ужинать буду снова в кафе.
По правде сказать, я не знал, как поступить. Много по жизни людей прошло передо мной. Всякие попадались на пути, и никогда я еще не ошибался в людях с самого первого общения, а тут такой случай. Какая-то подстава, вряд ли. Первым нашел его я, а не он меня. Никто не знает меня и никто не знает, что я здесь и зачем. Здесь главное не переиграть. Посмотрим, что будет дальше. Но оставаться мне теперь здесь дальше нельзя, хоть найдет тот мужик что-то или не найдет, а я его просто не знаю, а вдруг на него кого-то ловят?
Я пошел к кассе ж/д и взял билет на московский поезд до Новосибирска, купейный вагон, верхнее место. Раз верхнее, значит снизу уже кто-то едет и не из Тайшета. Билет в кармане, еще раз отправился на лесную рампу, посмотрел на эти монстры-штабеля, понаблюдал, как; кранами грузят лес. Мужик тот рассказывал, что даже в отгрузке леса есть свои нюансы – своим грузят свежепоступивший лес, а по госфондам – гонят весь лежалый. Он тоже неплохой, но уже местами подпорченый.
К шести часам подошел к кафе. Осмотрелся – все вроде нормально. Кафе снова было заполнено, и мой мужик уже сидел в углу за двухместным столиком. Его, видимо, в кафе знали, знали его нынешние возможности, но не прогоняли, знали, что зять у него в авторитете. Я подошел к барной стойке, взял пару кружек пива и традиционную рыбу-омуль, подсел к нему. «Вот здесь,– мужик показал на дерматиновую черную сумку с молнией, стоявшую у ножки стола,– я насобирал штук шесть папок, в них прошлогодние документы, все они связаны с лесом, я так думаю. Не очень в этом понимаю, но, думаю, тот, кто заинтересован, сможет в них что-то найти. Ты, я вижу, неплохой парень, может, найдешь кому передать все это, только не в наших местах. Может, хоть как-то это мафию остановит, здесь же жить уже от них невозможно. Они же не только лесом, они же всеми людьми здесь манипулируют».
В начале восьмого, я взял еще два пива, сунул в руку опешившего мужика полсотни рублей в порядке гуманитарной помощи, сказал, что мне надо на автобус, и вышел из кафе. Обогнул вокзал, оглянулся – вроде бы нормально все, вошел в вокзал со стороны перрона и сел за угловой столик уже вокзального ресторана. До поезда оставалось минут сорок. Для порядка перекусив в ресторане, вышел прямо
