Но обошлось. Вот и воюю. А так бы сейчас в Ашхабаде семечками торговал, в эвакуации. Хотя нет, с Украины бы не поехал, в партизаны б ушел или в подполье, там ведь и безногие годятся.
– А все ж лучше с ногами, – проговорил Олег.
– У тебя все бойцы в валенках? – спросил комбат, ковыряя ложкой в банке с разогретой тушенкой.
– Все, – ответил Кружилин. – У меня старшина толковый.
– Это здорово! А тогда, в Карелии… Не приведи бог! Окружили нас финны и давай долбать. Сколько народу положили! И все ни за хрен собачий. Туда бы лыжников, сибиряков послать, а не нас, хохлов морозонеустойчивых. Да что там! В нашей дивизии даже кавказские парни были. И с автоматами финны все, как один, у нас же тогда об автоматах и не слыхали, в руках их никто не держал.
– Да, дегтяревский уже после финской войны появился.
– А где он сейчас, дегтяревский? – горько спросил Хлыстун. – У меня в батальоне ППД у разведчиков только имеются, ну и у автоматчиков во взводе…
– В моей роте у всех помкомвзводов и командиров отделений есть, – заметил Олег.
– Богато живешь, старшой. Раскулачу, ежели что. Ладно, шучу… Я вот как-то заявил в штабе полка: надо, мол, у немцев автоматы ихние отбирать и потихоньку вооружать красноармейцев. Пусть сами добывают у гансов патроны и бьют фашистов. Так меня в Особый отдел потянули.
– За что? – удивился Кружилин.
– За публичное восхваление вражеского оружия, пропаганду немецкого превосходства. Так-то вот, брат Кружилин. Спасибо Соболю – отбил. Мы ведь с ним Малую Вишеру брали вместе.
– Слыхал я про Соболя. Толковый, говорят, мужик.
– С ним не пропадешь, это точно! А вот когда с чухонцами схлестнулись да надавали они нам физдюлей, у меня в госпитале едва мозги не свернулись набекрень. Как же так случилось, что маленькая Финляндия с ее тремя миллионами населения сумела нас, шестую часть мира, больно щелкнуть по носу?
– Их побольше будет, финнов, – сказал Олег, – три миллиона и восемьсот тысяч.
– Один хрен, – махнул комбат, – какая разница… Вся ихняя армия после поголовной мобилизации не составляла и трехсот тысяч человек вместе с шюцкоровцами. Эти дрались как черти.
– Недооценивали мы финнов, – вздохнул Кружилин. – Вот и вляпались. Ведь поначалу хотели войсками одного Ленинградского военного округа их задавить, да не вышло. Объявили частичную мобилизацию, добровольцев послали. Я сам тогда ушел, прямо из университета.
– По-доброму на лыжах ходишь? – спросил Хлыстун.
– Чемпион Ленинграда, – просто сказал Олег.
– Да ты же бесценный парень! – восхитился комбат. – Тебе бы разведротой командовать. И немецкий, небось, знаешь?
– Говорю и читаю свободно.
Хлыстун закрутил головой:
– Нет, заберут тебя из батальона, Кружилин, заберут. Как до сих пор не засекли такого командира роты –
