что именно и кому он хочет рассказать, какую такую правду, он вдруг резко схватил меня за горло и прижал к стене в детской комнате.
– Давай же, души сильнее! А я пойду в полицию и напишу на тебя заявление! – визжала я голосом, полным решительного страха.
– В полицию? Аха-ха-ха-ха! – он расхохотался и плюнул мне в лицо. – Да я тебя на кусочки разрежу и закопаю так, что полиция тебя не найдет! И никто не найдет: ни родители, ни друзья! Ах да, у тебя же тут нет друзей, они же все в России! Посмотрим, кто окажется на стороне истерички!
…И с этими словами он принялся с упоением царапать себе лицо. САМ СЕБЕ.
Неожиданно у меня случилось дежавю. Я не успела понять откуда, но воспоминания вдруг предстали в моей голове, как кинолента, которую я когда-то смотрела, но забыла. Да, точно, такая ситуация у нас уже была! Странно, что до этого момента я вообще о ней не помнила, как будто мне кто-то стер память, а теперь она ко мне вернулась. Я помню это свирепое лицо перед своими глазами, как он царапает себе лицо! Все это уже было, но как я могла это забыть? Все эти мысли и картинки проносились перед глазами какие-то доли секунды, и мозгом я понимала, что он делает именно то, чем я его пугала, – наносит сам себе увечья, чтобы потом рассказать всем, что это была я. Только одного он не учел – мои наращенные ногти, которыми невозможно оставить такие царапины.
– Ты понимаешь, что ведешь сейчас себя как баба? – меня одолел истеричный смех, и я включила камеру на телефоне. То ли это профдеформация, то ли инстинкт самосохранения, а может, вообще желание все помнить, вопреки свойству психики забывать все травмирующие события. Наверное, последнее, чтобы потом точно эту ситуацию не забыть.
В этот момент на пороге комнаты появилась старшая дочь.
– Смотри, что мама сделала! – закричал он, показывая на свежие царапины на своем лице.
– Это не я, у меня все снято! – крикнула я, размахивая в воздухе телефоном.
– Тебе никто не поверит! – злобно прошипел он, схватил куртку, наших собак и хлопнул дверью так, что все стекла в окнах задрожали.
Не знаю, что мной двигало в тот момент. Мне кажется, что было просто страшно, а может, и правда, внутренний голос включил режим самосохранения. Вряд ли я покажу кому-то эти видео, но у меня они должны быть, ведь у нас уже была точно такая же ситуация в прошлом, но я об этом не помнила. Увидев, что все разворачивается по похожему сценарию и в этот раз, я почувствовала, словно меня окатил ледяной душ, перед глазами все всплыло в мельчайших деталях, и, чтобы мне не подумалось, что мне это все приснилось, я решила снять его крики на видео. То есть где-то в глубине души у меня сработал инстинкт. Интересно, почему? Раньше мне и в голову не приходило так поступить.
И все равно, даже после всего этого, я пыталась с ним помириться в ту ночь. Сама. Но мне ясно сказали: «Неужели ты думаешь, что после всего, что ты сделала, я буду сидеть с тобой рядом?» А что я «всего такого» сделала, мне никто не объяснил, и я, как обычно, чувствовала себя виноватой.
Всего
