день. Говорить с ним невозможно. Впрочем, может, с возрастом пройдёт.
– Может, и пройдёт. Но разве упрямство – не признак характера?
– Не в его случае, – убеждённо сказал Джон Робинсон. – Есть такое ремесло, называется оно «портить себе жизнь». Если Леонард и преуспел в чём, то только в этом. У Коннора другая проблема. Коннор очень добрый, но он и наивный. У него чистая душа. Редкий человек. Скромный. Ни разу ни на кого не повысил голоса. Ему будет тяжело в жизни.
«Ему уже нелегко», – подумала мисс Бёрч.
– А вот Мэри, кажется, не похожа ни на кого.
– Верно, – сказал мистер Робинсон. – Мэри – приёмный ребёнок.
Он проглотил кусок жареной колбаски и запил чаем с молоком.
Вероника наблюдала за ним.
Минуту или две спустя Джон Робинсон добавил:
– Я Тамаре сразу сказал: мне нужна девочка. Потому что к мальчику я буду ревновать. Я себя хорошо знаю.
Он уткнул взгляд в тарелку.
Вероника ждала продолжения.
– Родился Коннор. Потом Леонард. Эгоистично или нет, но я хотел девочку. Вы как представитель самой свободной нации должны меня понять. Хотеть чего-то от жизни – естественно.
Представитель самой свободной нации кивнула.
– А лет через пять, когда наши финансовые дела пошли в гору, мы смогли удочерить Мэри. Хотите ещё кофе? Я бы выпил.
Джон бодро подозвал официанта.
И всё-таки было что-то неуловимо тяжёлое в его взгляде. Что-то мрачное, пропитавшее его мысли и словно мешавшее ему получить то, чего он хотел от жизни.
После завтрака Вероника поднялась в номер за фотоаппаратом, а мистер Робинсон остался курить на террасе. Вместе они вышли к озеру и взяли коньки напрокат. Так было проще и интереснее добираться до острова. Тамара с Мэри и Эмили отправились туда ранее.
Весёлое приключение сопровождалось падениями, смехом и снятием на камеру видов, от которых захватывало дух. Вокруг катались люди всех возрастов. В какой-то момент колокол на острове ожил и принялся разносить свою песнь. Вероника замерла, чтобы сфотографировать церковную башню, возвышавшуюся над обледенелыми ветвями деревьев, но вдруг кто-то сбил её с ног. Она упала на бок, чудом не выпустив из рук камеру.
В спину ей было брошено:
– Извините.
Кажется, в голосе даже не пытались скрыть удовольствия от содеянного.
Подкатился мистер Робинсон и протянул мисс Бёрч руки.
– Мэри, тебе мало места на озере? – возмущённо бросил он.
Мэри, стоявшая у Вероники за спиной, выпалила:
– Я сюда первая, вообще-то, пришла.
И унеслась прочь.
Колокол замолчал. Джон помог Веронике встать.
– Не понимаю, что на неё нашло.
– Вы, должно быть, забыли, что такое юность, – покачала головой Вероника.
– С юмором у вас в порядке. Как всё остальное?
Мисс Бёрч потёрла лодыжку.
– Кажется, растяжение.
Она
