слаб, что, когда его подняли на руки и понесли, он, открыв глаза, сквозь пелену с трудом разглядел прекрасного ангела.
– Ты отнесёшь меня к маме и папе? – спросил у видения.
Ангел печально улыбнулся и ответил мальчику:
– Когда-нибудь, но не сейчас, малыш. Ангел обязательно придёт за тобой в нужное время и проведёт к родным. Все будет хорошо! У тебя свой путь. И прежде, чем встретишься с мамой и папой, ты пройдёшь его до самого конца своей земной жизни. А сделать это сможешь только ты сам.
– Если ты не ангел, то кто тогда? – засыпая, спросил Аммиан.
И, услышав ответ «Я Воин Света и зовут меня Елена», – мгновенно уплыл в прекрасную страну снов. Аммиан заворочался на кровати, растревоженный далекими воспоминаниями. Сегодня сон явно не торопится, наверное, заблудился где-то по дороге к нему. Монах нащупал у себя под одеждой веревку, на которой висел небольшой мешочек. Аккуратно подтащил к вороту рубахи и раскрыл его. В мешочке хранился всего один предмет. Маленький холст, сложенный в несколько раз. Посмотрев по сторонам и удостоверившись, что все братья спят, тихонечко развернул его. С холста на него смотрела ангел-воин Елена, благодаря которой он живет на этой земле уже больше сорока лет. Когда воин с полуживым Аммианом на руках пришли в монастырь, Бенедикт уже был там. Он и помог Елене выхаживать Аммиана. Благодаря этим двоим он и поправился. Мальчики подружились, стали считать себя братьями. Они отличались не только внешне. Их характеры были полной противоположностью друг другу. Невысокий, круглолицый и розовощёкий Бенедикт – простоватый весельчак, над которым постоянно посмеивались братья. Аммиан – высокий, худой молчун, скупой на слова, проявление чувств и эмоций. Этого в избытке на двоих хватало у Бенедикта. Аббат Аппий, его племянник и воин Елена стали ему новой семьей.
Когда наверху Высшие решили, что земной путь воина закончен и забрали ее, спасшую так много человеческих жизней, он снова слёг. Бенедикт взялся выхаживать друга, но уже один. Именно тогда, начав терять близких людей, он испугался, что может остаться совсем один. И этим привлёк к себе сильный страх, который просто сбивал его с ног. Аммиан ни с кем не поделился этим наблюдением, даже с Бенедиктом, позволив страху ещё больше вырасти внутри себя. И когда эта пакость исподтишка накрывала его с головой, он мчался к аббату или Бенедикту. Они чувствовали, что нужны ему, и всегда открывали для него свои сердца. И Аммиану становилось легче, страх отступал, сдавая завоёванные территории.
А ещё ему помогало рисование. Он закрывал глаза и внутренним взором видел весь мир. Потом брал в руки кисть и рисовал. Аммиан опустил глаза и снова встретил спокойный взгляд Елены. Он знал, что она непростой воин. Мальчишками они часто просили аббата снова рассказать её историю. И Аппий никогда не отказывал им в этой просьбе. Но Аммиан, зная, что она воин Света, все равно считал Елену ангелом. И долго рисовал ее с золотыми крыльями. Ему достаточно было закрыть глаза, и Елена представала, сражающаяся вместе
