незваных гостей.
– Помолчи, старая, – отозвался отец, – не справилась, так имей совесть язык прикусить.
Взор его мимолетно окинул присутствующих. На кровати спиной вверх лежал сам Ренур, с красными воспаленными ранами наружу. Даже не сильно присматриваясь, я видела, что дело плохо. Спина вздымалась хрипло, быстро. На коже выступила больная испарина. У его ложа сидел отец с низко опущенной головой.
– Это все ты, Виталинка, ты! – Он поднял лицо. Удивительно, но строгий суровый староста осунулся, став лишь тенью того себя, который поспешил на место происшествия днем. Могучие плечи сгорбились, под глазами залегли черные круги.
– Наказание это Ренуру, Дранк. И тебе это прекрасно известно. Он хотел изнасиловать мою дочь.
Я уже раскрывала свой короб на табурете возле постели и начала осмотр ран. От слов отца меня передернуло. Впервые кто-то назвал инцидент правильными словами.
– Если твоя ведьма сейчас загубит мне сына, знай: житья здесь вам не будет, – зло крикнул староста, поднялся и размашистыми шагами вышел на воздух. Бабка Агафья увязалась за ним.
Слова старосты просто-напросто проигнорировали. Уж сколько подобных угроз мы успели выслушать за долгие годы.
– Это яд, пап, – констатировала, глядя на раздувшуюся кожу вокруг раны.
Отец подошел и присел возле ложа больного. Наклонился над глубокими царапинами, зачем-то понюхал. Потом внимательно посмотрел на меня.
– Говоришь, это был волкодлак? – Похоже, отец только сейчас поверил в рассказ о создании, виденном мною утром.
Кивнула, роясь среди склянок.
– Может, отвар бессмертника? – Я промыла руки спиртом, тоже привезенным папенькой из столицы.
– Нет, малыш, я уже видел такие раны. Отвар бессмертника только снимет воспаление, но не выведет отраву. Боюсь, только мох… напомника-ка мне название… может помочь. – Отец тоже обмыл руки и нажал на края воспаленной плоти.
Из разорванных мышц вылез желтоватый гной вперемешку с сукровицей. Он отвратительно пах. Смертью.
– Мох буравенник. Коричневатый на цвет, растет в прогалинах, но любит солнечный свет. Сильное средство для вывода грязной крови. Листья красноваты, мелки и ажурны, с белой окантовкой по краю, – заученно произнесла я. – Но пап, его можно найти только в лесу, и его нет в моих запасах.
– Ты права, Витушка. Пойду я, поищу. Жди через пару часов.
– Но пап, там темно сейчас, хоть глаз выколи… – Мне не хотелось отпускать его в глухую ночь.
Отец тепло улыбнулся, поцеловал меня в лоб.
– Не переживай, и не из таких переделок выбирались, – шепнул он.
Повернулся, еле помещаясь в приземистой знахарской избе. И вышел, оставив меня один на один с пострадавшим.
Стараясь отогнать дурное предчувствие, я на скорую руку вскипятила котелок и запарила противовоспалительные
