Все это внутри, чувствую все это. А сказать не могу. Слова все портят.
– Угрюмый, Чернобыль в другой стороне. – Я кивнул. Не спорить же с очевидным.
– Тогда почему мы идем в обратную сторону?
– Потому что тебе пора домой. – Слова прозвучали глупо. Глупее не придумаешь. Что я ему, мамка родная, чтоб так разговаривать.
Но его это ни капли не тронуло.
– Мне нужно к Монолиту, – уперто проговорил он.
– Нет, – покачал я головой.
– Мне нужно к Монолиту, – повторил он, не меняя интонации. – И я туда дойду, с тобой или без тебя.
– Без меня ты здесь и ста метров не пройдешь, – честно ответил я.
Хлюпик повернулся к Мунлайту.
– Тогда он меня туда отведет.
Мун посмотрел на Хлюпика, потом на меня и весело подмигнул. Его все это, кажется, просто забавляло. Я стиснул челюсти, скрипнули зубы.
– Он один тебя не поведет. И никакой дурак с вами к Монолиту не попрется.
Пискнул ПДА, сообщая о доставленном сообщении. Я проигнорировал, не до того. Через секунду пискнуло у Муна. Тот сплюнул травинку и полез ковырять наладонник.
Я уставился на Хлюпика:
– Поверь мне, парень, тебе не надо сюда. Ничего хорошего тут нет. Это дерьмовое место, в котором собрались дерьмовые люди. Потому лучший для тебя выход – топать домой.
– Слушай. – В глазах Хлюпика полыхнуло так, что другой на моем месте вздрогнул бы, голос его звучал теперь холодно и резко. – Я плачу деньги. И мне плевать, кто и что тут думает. Мне нужен Монолит, и все. Если ты человек, помоги мне просто по-человечески.
– Нет тут человеческого, – буркнул я. – Дерьмо здесь одно. И я дерьмо.
– Тогда, – спокойно закончил Хлюпик, – бери деньги и веди куда просят.
Я стиснул челюсти до скрежета зубовного. Челюсть едва не свело судорогой. Пальцы сжались в кулаки, царапая ногтями ладони. Ей-богу, риторика – не мой конек. Самый простой выход из ситуации был двинуть Хлюпику в торец, чтоб отключился, и отволочь его к Сидоровичу, пока в себя не пришел.
– Хорош базарить, – вклинился Мунлайт. – Задрали. Пошли уже.
Он убрал ПДА, вскинул «Вал» и пошел в сторону от дороги.
– Куда? – не понял Хлюпик.
Меня этот вопрос интересовал не меньше.
– На еврейские вопросы армянское радио не отвечает, – отозвался Мун. – У тебя оно тоже пиликало.
Я вытащил свой ПДА и кинул взгляд на экран. Просьба о помощи была краткой и отчаянной. Такими записками в кино слезы из зрителей выжимают. Вот только я не впечатлительная киноманка и здесь не кино. Хлюпик пялился в мой наладонник через плечо. Интеллигенция драная, неужели не учили чужие письма не читать.
Мунлайт стоял в ожидании, пока я изучу депешу. Я поспешно сунул ПДА в карман.
– Это не мое дело, – покачал головой.
– Сука
