городом общим всему православному и всему славянскому миру, центром Восточно-христианского союза. В этом качестве он будет, следовательно, принадлежать и России, первенствующему члену этого союза, но не будет включен в непосредственный состав ее государственного тела <…> Все, что Константинополь заключает в себе великого, – его православно-христианский и исторический ореол, его несравненное географическое и стратегическое положение – будет принадлежать России наравне со всеми прочими народами, имеющими на него право по своей религии, этнографическому составу, историческим судьбам и географическому положению»12.
Однако до сих пор к Османской империи было не подступиться – слишком сильным союзником она обзавелась! Интересы турков защищала Германия. В 1898 году, прибыв с визитом в Дамаск, кайзер Вильгельм II поклялся в вечной дружбе Османской империи и мусульманском миру в целом: «Пусть султан и триста миллионов магометан, разбросанных по земле и почитающих его как халифа, будут уверены в том, что германский император во все времена останется их другом»13.
Николай II, унаследовавший от своих предков не только шапку Мономаха, но вместе с ней и всю тяжесть вековых государственных амбиций, понимал, что только ослабление Германии позволит ему воплотить давнюю семейную мечту насчет Константинополя. Нужно было отвлечь Вильгельма от защиты далекой Османской империи.
«В феврале 1914 года российский совет министров провел заседание, чтобы обсудить перспективы завоевания Константинополя и проливов14, и пришел к выводу, что наиболее благоприятная возможность для этого возникнет в контексте общеевропейской войны. В апреле 1914 года царь Николай II утвердил рекомендации своего кабинета и поручил правительству предпринять все необходимые подготовительные меры для того, чтобы при первой же возможности захватить Стамбул и проливы»15.
Французский посол Морис Палеолог рассказывает об откровенной беседе с Николаем II в феврале 1915 года: «Как только встают из-за стола, император увлекает меня в глубину гостиной, предлагает папиросу, и, принимая серьезный вид, говорит мне:
– Вы помните разговор, который был у меня с вами в ноябре прошлого года? С тех пор мои мысли не изменились. Однако, есть один пункт, который события заставляют меня точно определить: я хочу говорить о Константинополе. Вопрос о проливах в высшей степени волнует русское общественное мнение. Это течение с каждым днем все усиливается. Я не признаю за собой права налагать на мой народ ужасные жертвы нынешней войны, не давая ему в награду осуществления его вековой мечты. Поэтому мое решение принято, господин посол. Я радикально разрешу проблему Константинополя и проливов. Решение, на которое я вам указывал в ноябре, – единственно возможное, единственно исполнимое. Город Константинополь и Южная Фракия должны быть присоединены к моей империи»16.
План Николая был очень прост. Шаг первый: победить Германию на европейском фронте. Шаг
Данилевский Н. Я. Константинополь // Данилевский Н. Я. Горе победителям. Политические статьи. М.: АЛИР, ГУП ОБЛИЗДАТ. 1998.
NARA, Стамбул, том 295, доклады из Мерсина от 3 июля 1915 г. и из Константинополя «Туннель Бахче» от 3 сентября 1915 г.; McMeekin, The Berlin-Baghdad Express, 233–258.
Речь о стратегических проливах Босфоре и Дарданеллах, соединявших российские черноморские порты со Средиземным морем.
Юджин Роган «Падение Османской империи. Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920».
Жорж Морис Палеолог «Царская Россия во время мировой войны».
