какой-то смысл в их действиях всегда есть. Просто нам он не всегда может быть понятен.
Что правда, то правда. Лесовик со своим пристрастием к полнейшей честности тоже руководствовался какими-то своими мотивами. Но тем не менее, мне он показался скорее мудрым и доброжелательным существом, нежели злобным экспериментатором, каковым его описывает Ярополк. Я не удержался от вопроса.
– А вы знаете, почему Лесовик требует говорить только правду? И зачем изъясняется в стихотворной форме?
Ярополк нахмурился, высматривая меня в группе учеников.
– Интересные знания. Да, с нашим Лесовиком разговор нужно вести особо, как, впрочем, и с другими существами. Только вот, откуда у тебя такие знания? Древние всегда обрастают огромным количеством легенд, возможно ты просто наткнулся на одну из них? Лешие редко заговаривают с людьми. Чаще всего, они изъясняются при помощи самого леса. То пенёк направят в нужную сторону, то дерево хитро наклонят, то ягод целую дорожку создадут. Вживую, в полный рост, Лесовика видели всего несколько раз. А говорили с ним и того реже.
– А как же мы планируем спросить его о предстоящих событиях?
– Будем надеяться на его благосклонность. Возможно, он даст нам хотя бы какие-то намёки. Постараемся задобрить Лесовика, насколько сможем, поднесём дары, в общем, надеюсь, что он хотя бы как-то нам поможет.
Я спонтанно протянул руки к сумке и убедился, что подарки лешего были на месте. Видимо, всё же, мне придётся каким-то образом разговорить это существо. Он даже не знает обо мне и не может знать. Ведь в этом времени мы ещё никогда с ним не встречались. Василиса задумчиво посмотрела на меня и, наклонившись близко, тихонько спросила.
– Откуда ты знаешь, что Лесовик говорит стихами? Я прочитала кучу книжек по Древним, и ни в одной нет такой информации. Да и в сказках я такого не встречала. Как и про требование говорить только правду.
Я не нашёлся, что сказать, поэтому просто пожал плечами.
– Не знаю, Вася. Может быть, приснилось просто давным-давно, я и запомнил.
– Странные у тебя сны.
Глава тринадцатая. Первые трудности
Выдвинулись мы сразу после того, как Ярополк убедился окончательно, что никто ничего не забыл. Первые три дня мы шли довольно бодро, дорога на юго-восток была расхожей. На наш вопрос, почему так далеко уходят протоптанные тропы, Ярополк пообещал ответить на ближайшем привале. Мы шли, замечая, как мир вокруг постепенно становился более одичалым. Засеянные поля, по мере отдаления от академии, превращались в бурьян, лес, сменявший открытые пространства, становился всё гуще и темнее. А по ночам мы начали слышать голоса разных животных. В одну из ночей, как мне кажется, рядом даже волки пробегали. Благо, Ярополк Владимирович запасся разными устройствами, которые отпугивали животных или, наоборот, маскировали нас от них таким образом, что те даже не замечали нас.
Периодически,
