ворот крепости до орошаемых полей. Черепицы крыш ровными рядами приятно радуют глаз. Обоз элефантерии располагается с южной стороны цитадели, полукругом на площади, у главных ворот. Друзья покидают повозку, желая прогуляться до ужина.
– Никогда не голодал. Кружится голова. Живот болит. Резь мучает. – Кассандр находит силы улыбнуться. – Познавательный армейский опыт.
– Где вас найти, вельможа, если вас хватятся? – интересуется Клеон.
– У главных ворот. – Аргей поддерживает за локоть ослабевшего товарища. – Дальше не дойдём.
Над входом в крепость камень памятный. Кассандр громко зачитывает:
– 3 абу 45 год, Антиох и Селевк и Антиох, наследники его, базилевсы. Шестьдесят пять лет назад. Давно сложили крепость. Верно, и отец, и дед мой видели её башни.
– Так вот где ты! – неожиданно раздаётся громоподобным голосом из глубины ворот. – С ног сбился, тебя ищу по телегам.
В воротах появляется полный, среднего роста муж лет тридцати пяти, с золотой цепью магистрата буле на шее, в дорогих тёмно-синих дорожных одеждах, в широкополой белой шляпе.
– Хайре, дядя! – Кассандр радостно воздевает руки.
– Негодяй! – летит в ответ. Дядя грозит кулаком племяннику. – Так-то ты долг семейный чтишь? Бежал тайком из дома! Родитель твой при смерти лежит! Увёл без спроса мою лошадь. Из-за тебя, своевольного юнца, все беды приключились!
Кассандр хватается обеими руками за живот. Его лицо обезображено гримасой боли.
– Да что с тобой? – Аргей и дядя в голос сопереживают Кассандру.
– От голода болит живот. – Юноша сгибается пополам и мучительно стонет.
– Ты голодал? – Дядя склоняется к лицу Кассандра, жалостливо поглаживает по спине. Гнев позабыт.
– С вчерашнего вечера ничего не ел, – стонет юноша, склоняясь ещё ниже. Аргей сильнее притягивает к себе товарища, готового вот-вот рухнуть наземь.
– О милостивые боги! Тебя мутит от голода? Ты бы мог взять в долг еду. Пойдём накормлю! – Дядя подхватывает с противоположной от Аргея стороны, и они оба ведут под руки, а скорее волочат Кассандра в крепость.
Их словно загодя там поджидают – по левую сторону от ворот у угловой башни расставлены рядами столы с хлебами и чашками для похлёбки. Возле столов хлопочут в нарядах жители поселения. Кассандра, Аргея и магистрата из Селевкии усаживают, разламывают хлеба, разливают в чашки погуще горячую похлёбку и потчуют гостей едой. Едва Кассандр справляется со второй чашкой, довольно выдыхает в небо, как дядя вспоминает про позабытый гнев.
– Родитель твой при смерти лежит. Хватил его удар. Слуга твой передал ему послание твоё. Ты неблагодарный сын!
– Хочу вернуться домой. – Кассандр касается примиряюще рукой плеча дяди и через его голову обращается к Аргею: – Отпустишь меня прежде
