пива,Ропщет бабушка: «Ты что?!»
Но спокойна, незлобива,
Хоть судьба, как решето.
Детства давнего картинки
Проплывают чередой:
С другом Петькой поединки,
Пруд с коричневой водой…
Хлещут волны ностальгии.
Замер в лодке пнём седым,
Вновь припомнив дни былые
На свиданье с прожитым.
Любовная пицца
Солнце красным помидором
Завершает дня салат.
В небе розовым фарфором
Облака гуськом спешат.
Белый снег – как моцарелла.
Ель – зелёный базилик.
Я тебе любовь согрела.
Ешь, мой нежный озорник.
Сорвать чеку
Титаником на айсберг мчится
Под снос идущий старый дом.
Ему былое в грёзах мнится,
Когда он вырос за мостом
Изящной каменной постройкой,
Имел свой двор, цветистый сад,
Не знал про гласность с перестройкой,
Про смрад гудящих автострад.
Теперь вокруг царят титаны.
Они уходят в облака.
Растут, плодятся истуканы.
Мутна от мусора река.
Глухи колоссы из бетона —
Фрамуг, балконов, лоджий нет.
Громад вокруг полмиллиона,
Они вошли в авторитет.
Уже подогнаны машины,
Бульдозер с краном начеку…
Он хочет сам, назло махинам,
Взорвать себя, сорвав чеку.
Эхо подворотни
Звенящим эхом подворотни
В дорогу провожает дом.
Пусть расставаний будут сотни —
Случатся сотни встреч потом.
Знакомые колонны, арка,
Щербатый у земли кирпич,
В потёках ржавых иномарка
И ощущенье: я – москвич.
Пути ведут по всей России,
От белоснежья до песков.
Но возвращает ностальгия
В страну шипучки и ларьков.
Добрая сила
Я насилье доброй силой
Постараюсь одолеть,
Справлюсь с бешеным верзилой —
Не глумиться хаму впредь.
Стану хлёстко бить глаголом,
Всепрощение явлю,
Буду мудрым богомолом…
А не внемлет – пристрелю.
На чердаке
Щекой касаюсь паутины
Я у себя на чердаке.
Здесь дремлет мебель, спят гардины,
Утиль томится в рюкзаке,
Лежат потрёпанные книги,
Рисунки, рваные холсты,
Висят эспандеры-вериги,
Пугают спицами зонты.
Над стопкой досок и фанеры
Свисают дрябло провода,
Без лампочек грустят торшеры,
В углу ржавеют обода.
Мир пахнет плесенью и тленом,
Клубится серой пыли слой.
А я, назло всем гигиенам,
Дневник ласкаю первый свой.
Лживый кудесник
Я – лживый кудесник,
