оказалось слишком запутанно. Ирмера, жена Златозара, накануне исчезновения мужа отправилась подбирать новую квартиру. Трудно сказать, чем так обаял одинокий хозяин квартиры покупательницу, но они переспали. Как условно честная женщина, Ирмера поведала об измене мужу, а тот, как водится, за бутылкой всё рассказал друзьям. Грозился убить обоих. Все выпивохи одного из кабаков торгового центра слышали проклятья наливающегося дурью Златозара, который к концу трапезы зачем-то потащился искать любимой жене подарок. Больше его никто не видел. На следующий день жена Златозара якобы уехала к подруге в другую общину, однако её кун не отвечал, а подруга заявила, что в гости никого не ждала. Становилось очевидным, что придётся посетить этого дамского соблазнителя.
*****
Автобус привёз нас к старым кварталам. На пыльной освещённой до бела улочке невзрачные юфтевые многоэтажки разъезжались в стороны. Заколоченные ржавыми листами окна первых этажей и отсутствие на улице прохожих намекали на проблемы этого района, на которые община предпочитала закрывать глаза. Мы с напарниками довольно скоро отыскали нужный дом, поднялись на второй этаж. Постучали.
Дверь открыл высокий мужчина, довольно приличного для подобного места вида.
– Вы кого-то ищете? – вежливо поинтересовался хозяин квартиры.
– Видимо, Вас… Я следователь, это мои помощники. Разрешите войти?
– Да-да, конечно…
Новой квартиру можно было назвать весьма условно – захламлённая двухкомнатная клетушка с неумело переделанными окнами была ровесницей первых переселенцев. Напарники поморщились. Эстеты, что поделаешь.
– Вас Иван зовут?
– Да, это я.
– А почему Иван, а не какой-нибудь Всеслав?
– Хотите знать, почему я не выбрал новое имя? Знаете… мне показался этот обычай глупым. Моя проблема в жизни, а не в имени. Моё имя меня устраивало, я хотел изменить судьбу…
Хозяин кивнул, приглашая нас внутрь. Мы вошли.
– Не знаю, кем Вы были раньше, но, по-моему, у Вас что-то и здесь пошло не так…
– Я – поэт. Меня не признавали на Ходосе, я надеялся, что свои меня поймут.
– Но им до искусства нет дела.
– Не всем, но многим…
– Чем же Вы живёте?
– Читаю поздравления на праздниках. Иногда платят, чаще просто кормят.
– Негусто…
– Многие лишены даже этого… А хотите я Вам что-нибудь из прошлой жизни почитаю? – оживился Иван.
– Послушаю с удовольствием.
Иван закрыл глаза и начал декламировать.
– За бархатной рекой сливались с небом лужи,
Он приказал молчать. Качались тростники.
До стона знать хотел, что он кому-то нужен.
Сил не осталось ждать ту жажду утолить.
Потом был тихий бар. Холодный скромный ужин.
В молчанье пил вино и не смотрел в глаза.
