слова. Наконец из палатки выбрались довольные бородачи.
– Убью! – прошипел Виталий.
Бородач навел на него ствол автомата и передернул затвор. Черное дуло неожиданно разрослось, приковав взгляд Виталия. Еще мгновение – и не будет гор, снега, унижения, и он почувствовал, что безумно хочет жить. Жажда жизни в один момент отбросила на задний план честолюбивые мечты, желания, эмоции, любовь. Бородач, словно прочитав его мысли, слегка наклонился, дуло автомата приблизилось, глядя Виталию прямо в лицо.
– Жить хочешь?
– Хочу, – произнес Виталий, как завороженный наблюдая за дулом, из которого может вылететь смерть, которая сотрет его, превратит в ничто. Он осознал, что смерть не дает безмятежное спокойствие, это всегда проигрыш, после которого уже ничего не будет. НИЧЕГО!
– Живи! – рассмеялся бородач. – Хороша у тебя девка, горячая! Хотел бы я еще с ней встретиться!
Бандиты закинули на плечи рюкзаки и бесшумно скрылись в темноте. Кристина полезла в палатку. В самом углу сидела Тамара со всклокоченными волосами, в наброшенной на голое тело штормовке, содрогаясь в едва слышных рыданиях.
– Оденься, замерзнешь, – сказала, подползая к ней, Кристина.
Тамара громко зарыдала, накинув на лицо капюшон штормовки.
– Где-то тут должен быть нож. – Кристина ворочала в темноте рюкзаки.
– Зачем он тебе? – Тамара вдруг разом перестала плакать и почти обычным голосом спросила: – Виталий жив? Его не тронули?
– Живой Виталий, надо веревку перерезать, а нож не могу найти.
Тамара помогла найти нож и, пока Кристина возилась с веревками, освобождая Виталия, успела одеться. Только расставшись с путами, Виталий почувствовал, как замерзло, одеревенело его тело. Он был не в силах даже подняться. Тамара с Кристиной затащили беспомощного Виталия в палатку. Его колотило, и даже в спальнике он не мог согреться.
– Если бы костер развести… – озабоченно произнесла Кристина, глядя на маленький огонек примуса, – она кипятила воду для чая. – Он так долго лежал на снегу, может, даже что-то отморозил. Ему плохо…
– Есть древний способ отогреть замерзшего, – теплом своего тела! – глухо сказала Тамара.
Девушки вернулись в палатку и напоили горячим чаем Виталия, но тому не стало лучше.
– Я сейчас тебя согрею! – Тамара стала раздеваться.
У Виталия от гнева перекосилось лицо.
– Пошла прочь, шлюха!
Тамара дернулась, как от пощечины, закусила губу и тихо заплакала.
– Ты что, не понимаешь? – зло выкрикнула Кристина. – Она нас спасала! Тебя и меня! – Тут она громко разрыдалась и сквозь слезы повторила: – Меня спасала!
– Прости, Тома! – глухо произнес Виталий. – Вырвалось…
– Тебе надо согреться, – безжизненным голосом произнесла Тамара.
В спальнике, на который была навалена куча одежды, обнаженная Тамара
