эльфийка у Дарана, игнорируя болтуна.
И ненавязчиво отошла в сторону, словно демонстрируя презрение к «ухажёру».
– Я б тебя многому научил… – причмокнул тот, окинув девушку сальным взглядом.
«Дурак, – подумал Стриж. – Кто бы тебя научил отличать девочку-недотрогу от разорвавшего дистанцию противника.»
Миа встала так, что могла разом держать в поле зрения обоих вояк, да ещё и подстраховывать Лёху, сохраняя преимущество в виде метательных ножей и возможности маневрировать.
«О, наконец-то что-то интересное! – возникшая рядом демоница нетерпеливо хлестнула себя хвостом. – Будет драка? Чур одноглазого мне!»
Очень хотелось кулаком стереть похабную улыбочку с рожи шутника, но холодный рассудок обуздал чувства. Его, Стрижа, провоцируют, как зелёного сопляка. Хотели бы убить – завели бы в безлюдное место, предложили пивка и с милой улыбкой воткнули нож в печень. Или без затей вывели на отряд стрелков со взведёнными арбалетами. И пустотники со всей своей невосприимчивостью к магии тихонько бы померли от переизбытка металла в организмах.
Нет, его проверяют.
«Не будет, – без особой уверенности ответил Лёха демону. – Теперь это люди Лауры и мы должны научиться работать сообща».
Миа, тем временем, неспешно осмотрела острослова с головы до ног, а затем обратно.
– Что-то я сомневаюсь, – сообщила она, не впечатлённая увиденным.
– Потом поговорите, – оборвал пикировку Даран. – Графиня приказала вас обучить. Этим я и займусь.
Стриж с сомнением посмотрел на шлем, что держал в руках. Не тот, что выбрал для участия в ритуале, а новый, положенный телохранителю её сиятельства графини Лауры. Тяжёлый, закрывающий уши и затылок, вдобавок увенчанный фигурой распростёршего крылья кречета, – эдакий туземный вариант «Ската».
Голову, он, конечно, защитит, но с непривычки будет основательно мешать.
«Зачем тебе защищать голову? – тут же встряла вездесущая Белочка. – У тебя же в ней нет ничего полезного».
«Как? – удивился Стриж, надевая шлем. – А ты?»
Не обращая больше внимания на демона, он подошёл к полкам и оглядел бесполезное разнообразие оружия, которым не умел пользоваться. Наконец, Лёха взял топорик на длинной рукояти.
Будь у него выбор, он предпочёл бы привычную, можно сказать родную, малую пехотную лопатку. Ей и отбиваться можно, и бить, и метнуть при случае, смертельно удивив противника таким нестандартным применением шанцевого инструмента. Благо, за пять лет в училище Стриж в совершенстве овладел искусством драться лопаткой. И не только ей.
Жаль только, что никто из умных голов, составлявших программу обучения, не учёл вероятность попадания в средневековье, где лопаты самые обычные, а ножом или ремнём против меча много не навоюешь. Так что придётся изгаляться, совмещая привычные ухватки с местным вооружением.
Лёха пару
