хотел бы отвернуться, но не мог; вместо этого он смотрел на нее во все глаза. Под светло-голубой хлопковой блузкой на Сантэн ничего не было. Кожи на ее груди солнце не коснулось, она была светлой, гладкой и жемчужной, как наилучший костяной фарфор. Груди у нее были маленькими, они не сморщились и не обвисли, соски оставались нежно-розовыми, как у девушки, а не как у женщины, родившей двух сыновей. Они эластично выпрямлялись, когда Сантэн отирала их влажным шарфом, и она смотрела на них, стирая пот. Лотар тихо застонал от поднявшегося в нем желания этой свежей плоти.
– Все готово, мама! – крикнул Шаса, поднимаясь по склону, и Сантэн быстро застегнула на себе блузку.
– Да, времени мы потратили достаточно, – заметила она и скользнула на водительское сиденье «даймлера».
Как только Шаса захлопнул дверцу, она повела большую машину вниз по дороге, разбрасывая задними колесами песок и щепки акации, когда пересекла речное дно и взлетела на противоположный берег. Грохот мотора быстро затих в молчании пустыни, а Лотар вдруг заметил, что дрожит.
Никто из них долго не двигался. Первым поднялся на ноги Темный Хендрик. Он открыл рот, чтобы заговорить, но увидел выражение лица Лотара и промолчал. Спустившись вниз, он направился к их лагерю.
Лотар подошел к тому месту, где остановился «даймлер». Он долго стоял, глядя на влажное пятно на земле, где Сантэн выплюнула воду. Отпечатки ее ног в пыли были узкими и аккуратными, и Лотару отчаянно захотелось наклониться и коснуться их, но тут внезапно за его спиной заговорил Манфред.
– Он боксер, – сказал он, и Лотар не сразу сообразил, что сын говорит о Шасе. – Он похож на девчонку, но он умеет драться. Его не ударить.
Манфред поднял кулаки и принялся боксировать с воображаемым противником, пританцовывая в пыли в подражание Шасе.
– Давай вернемся в лагерь, подальше от дороги, – сказал Лотар.
Манфред оставил защитную стойку и сунул руки в карманы. Они не разговаривали, пока не добрались до землянки.
– А ты умеешь боксировать, па? – спросил Манфред. – Можешь меня научить боксу?
Лотар улыбнулся и покачал головой.
– Я всегда находил, что куда легче врезать мужчине между ног, – сказал он. – А потом ударить его бутылкой или прикладом.
– Мне бы хотелось научиться боксу, – заявил Манфред. – И когда-нибудь я научусь.
Похоже, эта идея зрела у него давно, но внезапно она превратилась в твердое решение. Его отец снисходительно улыбнулся и хлопнул его по плечу.
– Лучше принеси мешок с мукой, – сказал он. – И я вместо того научу тебя печь содовый хлеб.
– О, Эйб, вы же знаете, как я ненавижу такие званые вечера, – раздраженно воскликнула Сантэн. – Комнаты набиты людьми, переполнены табачным дымом, пустая болтовня с незнакомцами!
– С этим человеком было бы очень полезно познакомиться, Сантэн. Я бы даже больше сказал: он может
