ни одной подробности того, что творится улице. Там же волнение все разрасталось. Вдруг, несмотря на ранний час, появились газетчики, выкрикивая во все горло заголовки статей:
– Лондону грозит опасность от удушения! В Кингстоне и Ричмонде разрушены укрепления! Страшное избиение в долине Темзы!
И повсюду, в нижних квартирах, в домах соседних и напротив, за парком и на всех прочих бесчисленных улицах той части Мерилибона, в округе Вестберн-парка и Св. Панкратия, и дальше на запад и на север, в Кильбурне, Сент-Джонс-Вуде и Хэмпстеде, и на восток – в Шоредиге, Хейбури, Гаперстоне и Гостоне, и по всему громадному пространству Лондона от Илинга до Ист-Хема, люди, как обезумевшие, вскакивали с постели, протирали глаза и бежали к окну, чтобы смотреть на улицу и задавать друг другу бессмысленные вопросы, потом впопыхах одевались, меж тем по улицам огромного города проносилось уже первое дуновение налетевшей бури страха – предвестника великой общей паники. Лондон, только накануне отошедший ко сну спокойным и тупо равнодушным, проснулся на заре, в понедельник утром, с острым сознанием грозящей опасности.
Так как наблюдения из окна не могли ему помочь разобраться в случившемся, то брат вышел на улицу как раз в тот момент, когда заря окрасила облака и крыши в розоватый цвет. Толпа беглецов, пеших и в экипажах, прибывала с каждой минутой. «Черный дым! – кричали кругом. – Черный дым!» Такой единодушный страх неизбежно заражал каждого. Пока мой брат, стоя в дверях, колебался, не зная, куда ему идти, он увидал подходившего газетчика с новыми номерами газет и купил у него один номер. Газетчик побежал дальше, распродавая на ходу газету по шиллингу за номер. Паника и жадность к наживе – дикое сочетание двух, казалось бы, столь несовместимых вещей.
В этой газете мой брат прочел зловещее сообщение главнокомандующего:
«Марсиане в состоянии выпускать посредством ракет целые тучи какого-то черного, ядовитого дыма. Они заставили замолчать наши батареи, разрушили Ричмонд, Кингстон, Уимблдон и теперь шаг за шагом продвигаются к Лондону, уничтожая все на своем пути. Их невозможно остановить, и от их черного дыма нет другого спасения, кроме поспешного бегства».
Это было все, но и этого было достаточно. Все шестимиллионное население города заволновалось, пришло в движение, и вскоре это должно было превратиться в повальное бегство на север.
«Черный дым! – раздавалось со всех сторон. – Огонь…»
Колокольни соседних церквей подняли неистовый перезвон. Какая-то повозка с растерявшимся от страху возницей со всего маху влетела в сточную канаву на улице и разбилась под ругань и крики толпы. В окнах домов мелькал, перебегая, тусклый желтый свет, и на многих из проезжавших кэбов еще горели фонари. А вверху над домами все ярче разгоралась заря – ясная, спокойная и тихая.
Брат слышал, как забегали в доме и на лестнице. Его хозяйка
