туда ночью пойдём?! Покажешь мне потихоньку, что вы там раскопали… Пока все спят… Можешь?
– Ну… Там же сторож…
– Прямо такой страшный дядька? А он тебя знает?
– Нет… В смысле, да… Но ему не понравится…
– А мы тихонько… Там ведь нет забора из колючки?
– Ну нет…
– Ну вот! Давай, а? Возьмём фонарики, ранцы… У тебя есть фонарик?..
В общем, не знаю, как… может, вино ударило в голову, или так очаровала девушка, но… уболтала она меня, чтобы сейчас мы разошлись по домам, а попозже, когда стемнеет, встретились в можжевеловом парке. Хотя… До раскопок оттуда было прилично. Автобусы после десяти не ходили. И я сомневался, что мы доползём туда и к утру.
***
Когда за окном стемнело, я, тяжело вздыхая, достал из шкафа рюкзак, вынул из него все пожитки, сунул китайский фонарик, купленный накануне в ларьке по настоянию девушки, да баллон питьевой воды. Ну, ещё кое-что из аптеки. Так, на всякий случай. А вдруг.
Стараясь не разбудить соседа по комнате, оделся, накинул ветровку, влез в видавшие виды кроссовки и шмыгнул на улицу. Там было очень прохладно. Ветер трепал кроны вязов и лип, щетинистые кусты можжевельника, заставляя меня озираться, как будто из них кто-то мог выскочить.
Фонари не горели. Я поспешно шагал по извилистым улочкам, поднимаясь от в гору побережья, ориентируясь по звёздному небу (где в просвет между деревьями видно звёзды – там и дорога). Наконец показался парк. Я встал на перекрёстке двух его главных аллей.
Минуты тянулись медленно. Я глянул на часы «Чайка» со светящимися стрелками (подарок родителей). Десять минут первого. Двадцать. Никого. Странно. Никто даже не гуляет в парке. Я уже подумал, что всё это – злой розыгрыш.
Тут на другом конце улицы заревело, застрекотало. Затарахтели щелчки обратной вспышки в моторе. На фоне синего неба возник чёрный силуэт мотоцикла. Он повернул с дороги, огибающей пляж, и понёсся ко мне.
Я отпрянул. Решил, что это какой-то ночной проезжий. Вдруг байк с визгом затормозил. Я аж подпрыгнул. По ногам хлестнул веер гальки, выброшенной из-под колёс.
Изо всех сил я вгляделся во тьму. И услышал знакомый переливистый смех.
– Ха-ха-ха-ха!.. Что, страшно? Это я у своей сменщицы взяла! Она местная… На! Надень!
Алёна протянула мне что-то большое и круглое. Я понял: это шлем. Неуклюже нахлобучил его. Он был великоват и сползал на брови. Пришлось туго затянуть ремешок под подбородком.
После короткого ликбеза о езде на мотоцикле я влез на сиденье позади Алёны. Деликатно обхватил её талию. Понял, что она тоже одета в джинсы и плотную куртку.
– Не стесняйся, крепче держись!
Мы тронулись без происшествий. Байк быстро набирал скорость. Я крепко вцепился в Алёну, тыльной стороной рук ощутив тяжесть её груди. Я аж задрожал и почувствовал расширение её грудной клетки: она снова расхохоталась.
Я был выше её чуть
