неразборчиво бормотал, постанывал и даже всхлипывал, лоб его покрывала испарина, подушка под головой пропиталась потом.
– Он сказал хоть что-нибудь внятное? – поинтересовался Малач.
– Выкрикнул два слова: «Опять – ты», – Лукиин потер ладонью свой высокий с залысинами лоб. – От этого крика я и проснулся и спустился со второго этажа сюда. А, кстати, какими судьбами вы-то ко мне в такое позднее время заглянули?
Стрелки часов показывали далеко за полночь, а Малачу было не свойственно разгуливать ночами по Фалленблеку, пусть даже по эльфийскому кварталу, в одном из особняков которого проживал глава диаспоры. Но о том, какое дело заставило профессору юриспруденции, на ночь глядя, покинуть свой дом в Факультетском замке господину Лукину знать было необязательно.
– Да вот, проходил мимо, возвращаясь от одной обаятельной особы, – развел руками Малач, – и даже с улицы услышал крик нашего первокурсника. Вообще-то сначала я подумал, что кричали вы…
– С какой это стати мне кричать в собственном доме! – недовольно буркнул Лукиин. – И я надеюсь, эта связь с некой обаятельной особой не опорочит ваше достойное имя, профессор? А то здесь поползли слу…
– Тихо! – поднял руку Малач и показал на Мухоола, лицо которого исказила гримаса страдания.
– Его надо разбудить, – прошептал Лукиин.
– Не стоит, – покачал головой Малач. – Это не простой сон, а вещий. Да-да, вещий сон…
– Разве…
– Тихо! – профессор вновь прервал главу эльфийской диаспоры. – Необходимо узнать, что снится нашему студенту, ведь, проснувшись, он может ничего не вспомнить.
Не обращая внимания на появившееся на лице Лукина недовольство, Малач достал из кармана трость – по форме, как настоящую, только раза в три уменьшенную в размерах. Трость смастерили из светлого дерева, набалдашник ее был вырезан в виде бутона необычного цветка. Малач прикоснулся набалдашником к руке спящего, и бутон, словно сам скользнул тому в ладонь. Пальцы молодого эльфа сжали набалдашник, профессор крепко взялся за другой конец трости, прикрыл глаза и… вынужден был схватиться свободной рукой за спинку кровати, чтобы не упасть…
Мимо Малача с бешеной скоростью летел поток бурлящей воды. Он находился рядом с Мухоолом на берегу горной реки, слева грохотал водопад, а на противоположном берегу стоял, опираясь на серебристый посох, величайший из великих эльфов, старец Субанаач. Большое расстояние не мешало различить на лице старца благосклонную улыбку, а шум воды не заглушал его слова. Вот только речь великого эльфа подходила к концу.
– Да будет впредь так! – молвил Субанаач. – Ты правильно исполнял мои наказы раньше, все верно поймешь и сейчас. Прощай!
Что-либо спросить или ответить Мухоол не успел. Великий эльф повернулся, сделал всего один шаг и исчез в поднявшихся в воздух и засверкавших на солнце брызгах.
Профессор Малач
