так и просидели со Степаном до утра. Сутки закончились, нам нужно было уезжать.
– Держись, Настя, – сказал мне Степан, обнимая меня на прощание.
– Прорвемся, Степа, – уверенно сказала я.
Вернувшись со свиданки, Глеб снова собирался ехать в Ивановск, у камина сидели ребята и он позвал меня в кабинет. Мы вошли и присели на диван.
– Ты что-то хотел, Глеб? – спросила я.
Он печально посмотрел на меня и положил свою ладонь мне на живот.
– Как ты, Настя? – тихо спросил он.
– Нормально, Глеб. Нормально, – так же тихо ответила я, положив свою ладонь поверх его.
– Настя, ну почему ты не хочешь поговорить с ним? Я просто видеть не могу, как вам обоим хреново.
– Глеб, ты знаешь меня лучше всех и ты прекрасно понимаешь, что я не сделаю этого, тем более сейчас.
– Богдан – мужик, Настя, здравый и крепкий. Почему ты не хочешь позволить ему быть рядом? Он ведь любит тебя до смерти.
– Именно поэтому я не сделаю этого. Он нормальный человек и живет нормальной жизнью. Я не могу, Глеб, просто не могу.
– Ты готова забыть его?
– Я не готова впустить его в свою шальную жизнь… Я никогда не смогу забыть его и начать жить в третий раз, но я очень боюсь сломать Богдану жизнь, этот страх сильнее меня. Пройдет время, Богдан забудет меня и все у него будет хорошо, – тихо сказала я, мне снова хотелось плакать, мне всегда хотелось плакать, когда я думала о Богдане, я еле сдерживалась, чтобы не сделать этого.
– Ну, а как же ты, Настя?!
– А я очень даже не уверена, что смогу пережить встречу с Кабаном и это еще один повод для того, чтобы Богдан забыл меня, как можно скорее.
– Настя, его может и нет уже, – как родной брат, Глеб крепко обнял меня.
Я не выдержала и уткнулась носом ему в грудь.
– Я так хочу увидеть его, Глеб, – из глаз моих покатились слезы.
– Ты обязательно увидишь его, Настя. Я прошу тебя, не плачь.
– Это все беременность, ты же знаешь.
– Да нет, Настя, на этот раз это не только беременность… Богдан любит тебя и ждет, вы обязательно будете вместе.
– Глеб, не смей ему ничего говорить.
– Не буду, Настя, но если он сумел разбудить в Мурене Настеньку, значит все это не просто так.
– Глеб, он даже не знает, кто я и полюбил он не Мурену. В Ивановске, я была совсем другой…
– Настя, ты сама себя только не обманывай. Он примет тебя любой, и ты бы так не страдала, если бы не понимала этого, ты бы не боялась впустить его в свою жизнь, зная, что он не примет ее.
Несколько минут мы с Глебом сидели молча. Потом он выпустил меня из объятий и серьезно посмотрел на меня.
– Ты сказала, тем более сейчас. Что сейчас? Что ты скрываешь от меня, Настя? – Глеб возмущенно смотрел на меня, я поняла, что скрываться дальше нет смысла.
– Глеб,
