в порядок, и позднее я буду все знать точно. – Он достал из кармана мою записку. – Значит, Викерс хочет сегодня же отправить вас в Германию? И не принимает никаких предосторожностей на тот случай, если вы вдруг измените свое мнение или узнаете слишком много.
– Я тоже обратил на это внимание, – сказал я, пытаясь оптимистически смотреть на вещи. – Он сделал, пожалуй, все возможное для того, чтобы я был верен ему.
– Но все равно попытается сделать еще больше, – возразил Холмс. – Он очень долго учился предотвращать побеги своих слуг запугиванием и другими разнообразными способами. Вам предстоит сделать вид, будто вы решили стать одним из его подопечных. – Он прошелся по комнате, держа руки за спиной. – Все указывает на то, что он жаждет получить текст Фрейзингского соглашения, и это меня совсем не радует.
– Но что же может содержаться в этом соглашении, из-за чего вы так волнуетесь? – спросил я.
Майкрофт Холмс остановился и вперил в меня прямой взгляд.
– Соглашение само по себе не так уж много значит. Зато меня очень волнуют последствия, которые будут или не будут им порождены. Возможно, это Соглашение – последний шанс предотвратить ужасную войну, которая погубит пол-Европы. Я смею утверждать, что в этом случае нас ждут беды, подобные злосчастной Крымской войне. И все это может произойти в результате ошибки. – Он раскрыл портсигар, достал сигару и убрал портсигар во внутренний карман пальто. – Нации, как и люди, должны подрасти.
Я смотрел на Холмса, удивляясь, что он произнес последнюю тираду, обращаясь к такому молодому и неопытному человеку, как я. Но он аккуратно отрезал кончик сигары, видимо даже не замечая моего присутствия. Чиркнув спичкой, он искоса взглянул на меня и перевел взгляд на потолок.
– Сегодня в Европе столько молодых наций, – пояснил он, с удовольствием затянувшись сигарой, благоухавшей хорошим ромом. – Некоторые из них не лучше детей разбираются в международных отношениях. В прошлом такие новорожденные нации оглядывались на старшие, более умудренные государства, сверяли с ними свои действия и обуздывали собственные порывы. Но это время кончилось, когда Отто фон Бисмарк объединил под прусским знаменем множество княжеств, образовав мощное германское государство. Это быстрое развитие свершилось за счет Габсбургов. Мы видели, что Австрия быстро теряет свое влияние и вытесняется из мировой политики нацией, не имеющей традиций ответственного государственного управления и не владеющей искусством дипломатии. – Говоря это, он разглядывал изящные арабески дыма, поднимавшегося от кончика сигары, с таким видом, будто в них мог быть скрыт шифр, который ему следовало разгадать.
Хотя я до сих пор не имел ясного представления о том, насколько мой патрон был вовлечен во внешнюю политику, но всегда чувствовал, что он проявляет к европейским делам не только академический интерес. Нарушив наступившую паузу, я решился спросить:
– Это Соглашение – договор между Германией и Австрией?
– На
