стояла и смотрела на серые сомкнувшиеся двери. Внутри лифта загудел механизм, увозящий дедушку наверх. А она все стояла и смотрела.
Стояла и смотрела.
***
На полу в коридоре темнеет пятно от разбитых яиц. Мама, наверное, пыталась оттереть его губкой, но не смогла. Жалко.
Дедова тужурка покоится на крючке. Настя, едва стянув сапоги и пуховик, набрасывает тужурку на плечи – вот он, запах. Знакомый, родной. Дедушкин. Она идет на кухню, складывает покупки на клеенку с подсолнухами.
Удивляется, до чего похоже.
Ставит чайник кипятиться, находит в шкафу коробку с травами. Присаживается к столу и слушает воющий за окнами ветер. От растресканных темных рам тянет сквозняком, мороз за ночь расписал стекла узорами инея.
Настя гладит клеенку рукой и лезет в карман за телефоном.
Неважно, кто дежурит сегодня, она услышит знакомый голос и сквозь равнодушные гудки. Только он говорит с ней, вкрадчивый шепот прямо в голове, тот самый реаниматолог с блестящей лысиной и большим сердцем. А она даже не знает, как его зовут.
– Реанимация.
На самом деле гудки, но так легко представить, что и вправду реанимация.
– Здравствуйте. Это Настя Егорова.
– Здравствуй, Настя.
– Я… Расскажите, что было с дедушкой.
– Что?
Пауза.
– Скажите, что с ним произошло. Пожалуйста.
– Созрела?
– Да.
– Твой дедушка, Настя Егорова, умер три… уже почти четыре недели назад. Соболезную. Но ты, думаю, давно об этом догадалась?
Она молчит. Перед ней на столе лежат большие желтые подсолнухи – искусственные, конечно, откуда живым подсолнухам зимой взяться. Настя сначала хотела купить гвоздики и отвезти их на кладбище, к заснеженной могиле с черным крестом и золотистой табличкой. Мама скинула эту фотографию сразу после похорон, но Настя посмотрела на нее только этим утром.
Живые цветы она все же брать не стала, ей показалось грубостью оставлять их на морозе. Но до кладбища Настя так и не добралась, приехала к деду в квартиру. Открыла дверь своим ключом.
Все по-прежнему. Только дедушки больше нет.
– Семяшкин Валерий Николаевич умер в десять минут первого пополуночи. У него остановилось сердце… Твой дед был сильным человеком, Настя Егорова. Он боролся до последнего. Но даже это не всегда помогает.
Она знает. Мама сбросила это сообщение с результатами вскрытия, надеясь, что хотя бы после него Настя ответит на ее бесконечные звонки. Это было еще до похорон, когда дедушка лежал в морге… Настя не хотела верить, не хочет и сейчас.
Но она почти готова принять эту правду.
Теперь телефон можно отложить – для воображения не нужны лишние вещи. Она и вправду звонила в самом начале, разговаривала с тем самым реаниматологом, чьего имени не знает, а он единственный рассказывал Насте, что происходит с ее дедом. После дедовой
