разгрызть ево приятно!..
Ранним утром Ивашка разлепил глаза и ужаснулся, увидев себя лежащим на кровати и связанным. Рядом Стеша и Анна, сурово хмуря брови, разглядывали его и плотоядно, как голодные хищницы, скалились.
Игнат снова пришел в лавку. По его требованию Аверьян выпроводил Ваську и запер дверь.
– А теперь уточним кое-какие детали, – сказал Игнат, закуривая папиросу. – «Наверху» принято решение разогнать секту скопцов к чертовой матери. В Оренбургской губернии нет места церковникам, сектантам и их приспешникам!
– Дык деть-то их всех куды?! – ужаснулся Аверьян, бледнея. – Неушто расстрелять всех прикажут?
– Опять ты за свое, башка тупая, – нахмурился шурин. – Сколько можно говорить: погрузим в повозки, вывезем в бор, запретим возвращаться и… скатертью дорога!
– А вещи? Вещи ихние себе прикарманите?
– Реквизируем, – уточнил Игнат и тут же добавил: – Не все, конечно. Оставим скопцам самое необходимое и пиндалей под задницы надаем.
– А я? Ихняя участь и меня постигнет?
– Да-а-а, тебе не яйца надо было отрезать, зятек, а помело, что во рту болтается. Сколько разов можно тебе вталдычивать, что ты сейчас под моей защитой?!
Аверьян смотрел мимо Брынцева. Он помнил брата жены совершенно другим человеком. Взбалмошный, задиристый и любивший погулять казак в прошлом являл полную противоположность настоящему Игнату.
– Секту разгонят однозначно, – продолжил шурин с ухмылочкой. – Но нам до скопцов нет дела. Нам нужен их «Христос», и мы им займемся!
– Ты сказал «мы», Игнашка? – насторожился Аверьян.
– Ну конечно, – ответил тот, позевывая. – Из дела государственного мы сделаем чуток «семейное», чтобы никому обидно не было! Сечешь, зятек?
Аверьян задрожал от зародившейся надежды. Пусть она пока еще ничем не подтверждалась, но и отказываться от нее не было оснований.
– Я тебе верю, Игнашка! – сказал он возбужденно. – Как велишь, эдак и сделаю. Могешь не сумлеваться, шуряк.
Калачев перевел дыхание. От облегчения все окружающее поплыло у него перед глазами.
– Ночью, после радения, мы Ивашку захватим! – быстро заговорил Игнат, заговорщически глядя на насторожившегося зятя. – Чтоб никто ево случаем пальцем не коснулся! Аверьян, ты за ним приглядывать будешь. Как зеницу ока беречь! Ясно?
– А для че он нам сдался? – запальчиво воскликнул Аверьян, красный от возбуждения.
– Опосля обскажу, – небрежно бросил Игнат. – Твое дело приглядывать за супостатом издали, штоб не сбег ненароком.
Слушая шурина, Аверьян одобрительно кивал, холодный пот леденил спину. Его удивляла значительная перемена в поведении шурина, он не понимал Игната, но и противоречить не собирался.
– А для че он нам сдался, Ивашка-то? – в который раз он задал один и тот же вопрос, будто позабыв, что шурин уже отвечал на него.
Игнат
