выдыхая с каждым всплеском.
На полпути к «Танцующей» нас снова захлестнуло шквалом дождя, окутавшего весь Гранд-Харбор серым водяным облаком. Дождь хлестал по лицу, и мне пришлось прищуриться.
Очертания «Танцующей» скрылись за влажной пеленой, но мы были уже близко, и я начал надеяться, что Джудит сперва наведет порядок в каютах и только потом уйдет на камбуз и чиркнет спичкой у газовой плиты. И еще я начал надеяться, что ошибся и Шерри улетела, не оставив мне прощального подарка.
Но в голове у меня звенели вчерашние слова, адресованные Шерри Норт: «Сперва надо открыть газовые баллоны. А как закончишь, обязательно закрой, иначе катер превратится в бомбу».
Еще ближе подошли мы к «Танцующей», и она, казалось, парила в воздухе на ниточках дождя, призрачно-белая и невесомая в клубящемся тумане.
– Джудит! – крикнул я, ведь мы были уже близко, и она не могла не услышать меня.
На борту «Танцующей» два пятидесятифунтовых баллона с бутаном – хватит, чтобы уничтожить кирпичный дом. Бутан тяжелый: если выпустить его, он осядет, заполнит весь корпус катера убийственной смесью газа и воздуха. Чтобы поджечь ее, хватит одной искры – или зажженной спички.
Я взмолился: боги, сделайте так, чтобы я ошибался! Снова выкрикнул: «Джудит!» – и… «Танцующая» взлетела на воздух.
Чудовищная синяя вспышка разорвала ее пополам, словно катер раскололи надвое могучим кузнечным молотом, а надстройка приподнялась над корпусом, как крышка над кастрюлей.
Умирая, «Танцующая» встала на дыбы, ударная волна окатила нас порывом ураганного ветра, и я почуял едкое зловоние взрыва: словно молния, сжигая воздух, ударила в железняк.
У меня на глазах «Танцующая» погибла мучительной смертью. Ее расколотый, безжизненный корпус сгинул в пучине, и над ним сомкнулся холодный серый мрак. Тяжелые двигатели быстро утянули ее на дно, и моя красавица растворилась в водах Гранд-Харбора.
Мы с Анджело застыли от ужаса, вцепившись в болтающийся ялик, уставившись во взволнованные воды, усеянные обломками прекрасного катера, на котором погибла прелестная девушка. На меня сошло крайнее опустошение. Не будь я парализован от ужаса, взвыл бы от боли.
Первым очнулся Анджело. Вскочил и зарычал, словно раненый зверь. Хотел броситься за борт, но я его остановил.
– Пустите! – крикнул он. – Мне надо к ней!
– Нет. – Лодка страшно закачалась, но каким-то чудом я смог его удержать. – Не надо, Анджело.
Даже если бы он одолел сорок футов воды и оказался там, где покоился теперь разорванный корпус «Танцующей», увидел бы такое, что сошел бы с ума. Джудит стояла в эпицентре детонации, а я видел, что бывает с людьми, угодившими под взрыв подобной мощности. Дикое зрелище.
– Проклятье, пустите! – Он высвободил руку и ударил меня в лицо, но я ожидал этого и увернулся, хотя кулак содрал кожу с моей щеки, и я понял, что Анджело пора утихомирить.
Ялик ходил ходуном – еще чуть-чуть, и опрокинется. Анджело, хоть и был на сорок фунтов
