чуть ли не беллетризированную автобиографию длиной в жизнь.
Начинается повествование, как и положено, на островах в Тихом океане, где нашел покой неистовый путешественник Стивенсон, написавший тома интереснейших путевых заметок (хочется иногда его назвать первым автором модных сейчас тревелогов, но вовремя вспоминаешь о Марко Поло)…
Вымышленный американский штат на атлантическом побережье представлен сенаторами и биржевыми дельцами. Туманная Шотландия – упорными застройщиками. Англия – дворянскими замками и чопорными лордами. Париж и окрестности – живописными мансардами голодных художников. Причем герою приходится голодать и напоказ, чтобы не выделяться из артистического сообщества, и на самом деле, после банкротства отца на бирже. И это очень разный голод. И оба его вида хорошо знакомы самому Стивенсону.
В этой книге все время думают, как заработать денег, сколотить капитал, пустить в оборот, прирастить, как не потерять нажитого непосильным трудом – и всегда тщетно. Хотя более симпатичных и энергичных предпринимателей, дельцов, проходимцев и банкротов, чем у Стивенсона, поди еще поищи. Разве что у О. Генри. Но точно не у Маркса. И все же их жажда наживы – это фата-моргана. Большего количества банкротств, фиаско и даже настоящих кораблекрушений, чем на страницах этого романа, наверное, не было в мировой литературе. Но герои Стивенсона всегда восстают из пепла, как птица Феникс, – и снова попадают в затруднения…
В действие оказываются вовлеченными еще молодой, но уже стильный Сан-Франциско, Восточное побережье Австралии, Сидней, Индонезия, Полинезия и Микронезия. Просто тебе роман на глобусе. И во всех локациях, в которых протекает эта запутанная история, Роберт Льюис Стивенсон побывал собственной персоной, а не так, как Жюль Верн, – силой воображения, географических справочников и адмиралтейских карт. В каком-то смысле этот роман – итог многолетних странствий. Стивенсон был неизлечимо болен, искал спасения в райском климате островов Самоа. Роман записывал под диктовку, а некоторые главы – и по своему разумению его повзрослевший пасынок Ллойд Осборн. Именно для этого мальчика в свое время был написан «Остров сокровищ». Ллойд болел, и отчим за день писал новую главу своей пиратской истории, чтобы уже вечером читать пасынку вслух перед сном. Недаром его прозвищем среди аборигенов Самоа позже стало Туситала – Сказочник.
Кстати, фабулы, центральные события «Потерпевших кораблекрушение» и «Острова сокровищ» достаточно похожи. В обоих романах есть острова и путешествие в поисках капитала неправедного происхождения. Пиратского клада в одном случае и китайской контрабанды – в другом. И в обоих случаях море – это территория реванша. Вернее – акватория. Terra по-латыни – как раз земля. Но когда дела на суше приходят в неописуемый упадок и беспорядок, у настоящих джентльменов всегда есть шанс выйти в море и отыграться. В обеих историях герои ставят на карту все и выигрывают вопреки всему. Для Стивенсона его переезд из старой доброй Европы в бурный молодой Сан-Франциско, а оттуда еще дальше – на затерянные острова в Тихом океане – был таким же отчаянным поступком, как авантюрные экспедиции героев его книг.
Роберт Льюис Белфор Стивенсон родился в шотландской столице Эдинбурге в год написания Мелвиллом «Моби Дика» (1850). О том, что мы недаром упомянули оба события, говорит хотя бы то, что герой «Потерпевших кораблекрушение», прежде чем отправиться к своим контрабандным островам, читает на причале другую книгу Мелвилла – «Ому». Как раз о людоедском архипелаге.
В детстве Роберт Льюис много болел. Пропускал школу, оставался на второй год. Даже читать научился на год или два позже сверстников. Позже книги заменяли ему друзей в дни болезни. Библиотека у отца была хорошая. Зато писать он, видимо для компенсации отставания, стал очень рано. Отец, в свое время избравший семейную профессию в ущерб собственным литературным надеждам, отнесся к творчеству сына серьезно. Первая книга последнего, историческая, была издана в его шестнадцать лет. Просто какой-то украинский «поэт-двухтысячник», впоследствии легко меняющий инженерный факультет на юридический, чтобы ни дня не работать ни адвокатом, ни судьей. Легочная болезнь заставила его искать перемены климата. Он жил на содержании семьи на юге Франции, в Швейцарии, а позже сделал своим домом дорогу. И привычно писал даже в пути. Путешествие к невесте, Фанни Матильде Осборн, в Сан-Франциско, сначала вторым классом на пароходе через Атлантику, а позже – по еще не до конца проложенной железной дороге через весь континент, едва не стоило ему жизни.
В Австралию он также перебрался в поисках подходящего климата и попал там в странное пестрое сообщество прожженных торговцев, которые на свой страх и риск снаряжали авантюрные экспедиции на тихоокеанские острова, как наши доброй памяти «челноки» в Стамбул. Самым ходовым судном в этих коммерческих плаваниях продолжала оставаться легкая в управлении парусная шхуна, что позволяло набирать в экипажи туземцев и всякий деклассированный сброд. И это уже в эпоху трансатлантических и прочих транс-пароходов и вместительных барков-«выжимателей
