ультат, сообразен предпосылкам.
Едва уловимые нотки свежести ширились и становились все более отчетливыми.
Гром уже не мог сдерживаться и разразился мощными раскатами брани.
Сидящие за столом втянули шеи и затихли.
Я долго ждал этого момента. Все знают, что в таком состоянии его не успокоить. Единственное что остается – это ждать, пока он не успокоиться сам, и не попасть под его “горячую” руку.
Огромных размеров глиняная кружка врезалась в пылающие поленья. Сноп искр, опьяненных свободой, расчертили полумрак огромного зала ломаными линиями.
– Что молчите! – его кулак опустился на дюймовые доски добротно сбитого стола. Стол выдержал. Тени заплясали. – Боитесь! Эхидны! От вашего страха несет дохлятиной!
Огонь борьбы, бушующий внутри тела, окрасил бронзой его внешнюю оболочку. Руки сжали края добротного стола и взмыли вверх.
– Ошибка думать, что он создан быть неподвижным – грохот стола, вновь ощутившего опору камня – он создан был показать все фазы полета! – град щепок накрыл всех присутствующих.
Языки пламени вцепились в дерево и с чавкающей жадностью начали его пожирать.
– Афродита меняет мир? Нет. Она в бескорыстной страсти рожает в каждом из нас дочь и нарекает ее Гармонией. Девочка растет быстро и как все девочки рано взрослеет. Но Афродита – эгоистична и жадна. Она приходит к восходу Солнца и убивает зарвавшуюся Гармонию. Горе и безутешность, гнев и безумие не отпускают вас. Вы ломаете и крошите, каетесь и умоляете, ищите и пытаетесь. Афродита смотрит и хохочет. И когда в вас уже почти ни чего не осталось от человека, она заключает вас в свои объятия, даря очередную Гармонию.
– Да… У каждого своя гора и свой камень.
– Иссушенное жарой тело, светом окрашенные в медь лицо и руки, серая ткань, скрывающая немощную белизну туловища, коричневые глаза. Это все покрыто тонким слоем пыли. В этих краях каждый знает – так выглядят только слуги Солнца. Здесь все стараются избежать встречи с ними – визгливо оттараторил тонкогубый карлик с большими торчащими ушами.
Закончив свою тираду, он повернул голову и уставился на соседа.
– Много Солнца – мало Луны. Много красного и жёлтого – мало зеленого, а синее только в небе и его не ощутить. Здесь верят в дождь, только когда он идет. Ждать дождя от Солнца, каждый понимает, что это глупость. Чего ждать от Солнца? Оно каждый день это дает. А большее – выжгет. И не понятно, что может дать такое служение. Оно не дает дождя. Здесь Солнце – это испытание – наконец-то рассудительно пробаритонил сосед.
Карлик зачем-то кивнул и перевел взгляд на маленькое облачко, одиноко прилепленное на однородной заливке небосвода.
Сами слуги Солнца редки и немногословны. Они неожиданно появляются и незаметно исчезают. Но этот остановился в центре площади центра городка и сел на горячую землю.
– Почему здесь одни рыжие?
– Кто?
– Ну, кошки… коты.
– Они охраняют мир живых.
– От кого?
– От мертвых. Задача каждого кота не допустить попадание солнечного света туда – в царство мертвых. Они его ловят и съедают. Это не проходит для них бесследно – шерсть становится рыжей.
– Каждому своя цена.
Публично заявив о том, что с ним придет дождь, он избавился от всего человеческого: надежды, цели, права выбора. Взамен он стал частью всего окружающего – он стал терпением.
Терпение – признак вечности.
Гроза появилась неожиданно.
– А ты что здесь делаешь?! – проревел Гром, и его указательный палец, вполне могущий заменить собой ножку стула, вытянулся в моем направлении.
Там, где безумие управляет силой, любое промедление – это уничтожение. Легкий вздох Ветра и Гром разворачивается на 180 градусов. Под рукой оказывается кувшин. Грохот и на тлеющие угли пролился дождь, прекративший мучения стола.
– Видишь!
Да я увидел, что в разрушении можно утолить боль.
Только я собрался сказать, что я здесь делаю, миловидная женщина по диагонали справа от меня, приложила палец к губам.
Реакция была незамедлительная.
– Молчать! Уже достаточно сказано!
Он покрутил головой, но вокруг только осколки. Гроза миновала. Остались только громогласные раскаты Грома. Все зашевелились. Кто-то подошел к великану, приятельски похлопал его по плечу, еще один мужчина оказался рядом с ними и что-то проговорил.
