ей предложение руки и сердца.
Когда назначили дату свадьбы, выбрали страну для свадебного путешествия, Семён уволился с работы, чтобы, как он говорил, отдохнуть, набраться сил, позаниматься спортом и побыть с друзьями. После медового месяца на Средиземном море молодожёны вернулись в Москву. Бизнес-идея у Семёна никак не рождалась, и он решил не торопиться с устройством на работу, предпочитая сидеть дома, мечтать о собственном бизнесе и устраивать показы двухкомнатной квартиры в сталинской высотке для друзей, куда молодожёны переехали сразу после свадьбы.
Квартира Евдокии, доставшаяся ей от бабушки, бывшего члена КПСС и большого начальника, располагалась в историческом центре Москвы на Котельнической набережной. Парадный вход с арками, высокие потолки, просторные комнаты, ванна и кухня были выполнены в стиле сталинского ампира. Поскольку ремонт в квартире не делался с момента постройки дома, дух советского времени здесь сохранился. Засаленные, изрисованные детскими рисунками атласные светло-зелёные обои, скрипучий паркет, трельяж в коридоре, деревянный сервант и трёхстворчатый шкаф в комнате, железная кровать в спальне, старинный буфет, кухонный гарнитур и газовая плита на кухне погружали в забытые времена. Но всю торжественность обстановки портили разбросанные по всей квартире вещи, хрустящий под ногами мусор, осыпающаяся с потолка штукатурка, горы немытой посуды на кухне, ржавые раковины, плесень, паутина и развешанные по всей квартире икеевские рамки с фотографиями невинно улыбающегося упитанного лица Евдокии.
Евдокия была моложе Семёна и всех его друзей на пять лет, она старалась представить себя как юную, неопытную и чистую девушку, которая только-только вступает в жизнь и многого ещё не знает и не умеет по сравнению со старыми и видавшими жизнь 30-летними друзьями своего супруга. Новоиспечённая жена угощала гостей исключительно варёной морковью, картошкой, луком, консервами и докторской немного позеленевшей колбасой. Широко распахнув свои «невинные» глазки и продемонстрировав в улыбке растопыренные во все стороны длинные и широкие как лопаты оранжевые зубы, Евдокия обращалась через Семёна к гостям:
– Mia mor, я думаю, гости, наверно, сами решат, что поесть… Вот здесь есть соль, овощи, майонез, иван-чай! Каждый положит себе то, что захочет…
– Да, mia mor, конечно! – безропотно соглашался Семён и обнимал покатые жирные плечи жены.
– Я же не знаю, кто что любит, правильно? – расползалась она в милейшей улыбке.
– Mia amore, всё так вкусно! Ты зо-о-о-лото! – Семён действительно казался счастливым, и беременность супруги только подтвердила его страсть к альтернативной красоте избранницы.
Ночью, спустя 9 месяцев после женитьбы, когда пара находилась дома, у Евдокии отошли воды. Но женщина приняла решение не спешить в роддом, а подождать до утра, чтобы выспаться и как следует позавтракать. На утро Семён отвёз Евдокию в больницу. В приёмном отделении врачи обнаружили начало родовой деятельности, а на уговоры
