tenetur – «нельзя заставлять
выполнить невозможное». На что старик, сделав суровое лицо, мрачно ответил: De lingua stulta veniunt incommoda multa « От глупого языка происходят многие неудобства». –
Quidquid latet apparebit, Nil inultum remanebit «Всё тайное станет явным, ничто не
останется без возмездия». Aut vincĕre, aut mori. «Или победить, или умереть».
Вот старый дурень. Ивану осталось только бросить на прощание: Barba crescit, caput nescit. Борода выросла, а голова бестолковая. На том он решил остановиться, ибо…
Ибо… Ибо, пошло оно всё лесом.
Провожать Ивана на поединок собралось всё село. Бабушки плакали навзрыд, махая
сатиновыми платочками, деды рассказывали о слабых местах в броне дракона, а кузнец
пригласил к себе в кузницу, чтобы выбрать оружие и доспехи. Ничего не жалко, хоть
дурак, а всё же свой. Баба Клава рассказала древнюю историю, о том как в древности
победили жёлтого дракона.
– Давненько это было. Жил был на свете дурак, силой могуч, а головой не силён. Почти
как ты. А звали его… Ураний?… Калифорний?… Радий? Уф, запамятовала.
– Радиком его звали, ты что тут всю таблицу Менделеева всуе поминаешь? – гневно
поправил старуху дед Фёдор.
– Точно, Радик! Родион значит. Ага…И вот, собрали мы его, ожерелье чеснока на шею
водрузили, кольев натачали и в путь. Дракон этот в земле, на старом кладбище жил, и
вот…
– Эй, бабка, да ты всё перепутала. Радик с ванпиром воевал, а ты из ёго дракона сотворила.
Иди отсель, советчица! Вот я и вправду дракона хорошо знаю, лет тридесят назад у нас
жил один серенький задохлик. Размером был чуть поболе крупной козы, в евоном роте не
клыки были, а резцы как у сушлика. Капусту любил, ажно трясся над ней аки кролик. Вот
пробрался он к нам в огород, и давай енту капусту кочанами лопать. А я подкрался, как
протяну его крапивой вдоль хребтины, взвился он до небес, и давай драпать. Вот, с тех
пор тридесять лет прошло, а я ентого серого задохлика боле не видал. Можа, у драконов
на крапиву оллерхия? Ты Ванюша проверь, и капустки с собой прихвати, вот, я суму тебе
собрал. Ежели дракон не позарится, сам на привале скушаешь. Чай, не успеет за день то
спортиться.
Но, народ поднял деда на смех, и он, всплеснув с досады руками, пошёл к своей избе. А за
их спинами появился кузнец, и потащил пастушка к себе.
У кузнеца он взял щит и шлем, просторная кольчуга была велика на три размера, но, другой не было. Меч дал староста Влад, с огромной крестовиной и рукоятью для обеих
рук. Самый большой, что лежал в его сундуке. И сейчас тяжеленный меч волочился сзади, царапая камни. Куда делись эти упорные советчики, где они сейчас, когда так нужны? Что
ему сейчас делать, куда идти? И зачем он выбрал эту неподъёмную железяку? Ведь
говорили же – возьми
