потом занимался разным предпринимательством.
– Сейчас у меня предприятие по производству светодиодных светильников. Там прокололся на неуплате налогов и заехал в СИЗО. Я на самом деле рад, что работаю по специальности. Пусть говорят, что в стране хорошо зарабатывают продажники да айтишники, – свое производство инженеру приносит хорошие деньги, сотрудники тоже зарабатывают неплохо. Произвожу светильники – товар стратегический, без света никуда, продаю по всей России.
– А Илья Николаевич как, Ольга Петровна? – Ромка часто бывал у нас дома и прекрасно знал моих родителей.
– На пенсии. Как всегда, наставляют на путь истинный. В жизненном плане меня, конечно, стараются понять, но с трудом. Правильно ты вспомнил, мои всегда говорят: «Есть такое слово – «надо»!» Я делаю все, как надо. Ну делал, ошибку допустил – не проконтролировал сотрудника. Теперь расплачиваюсь. Но не унываю. Читаю, развиваюсь. Батюшка вот приходил – в тюрьме, слава Богу, можно поговорить со священником, исповедоваться. Жизнь я стал ценить больше, мечтать – масштабнее!
Я действительно не унывал и не отчаивался, рассматривая происходящее под углом урока, новой точки, с которой можно стартовать, развивать духовную жизнь и жизнь душевную, поле своих увлечений: «Но пока мне рот не забили глиной, из него раздаваться будет лишь благодарность», – по Бродскому.
Разговор шел вокруг глобальных тем, поэтому я не успел подробно рассказать Джазу о главной своей страсти, дайвинге, и о главной мечте, сформировавшейся за эти два месяца в хате. Ряды двухэтажных металлических шконок, серые одеяла, однообразные разговоры, постоянные вялые конфликты – люди и стены здесь словно пытались изменить мое сознание до уровня 2D. Ты – лишь набросок, ты движешься по плоскости. Завтра – то же, что вчера. Но душа рвалась ввысь и вглубь. К духовному и к дайверскому, кстати, тоже: несколько лет назад я как инструктор успел открыть дайвинг-центр, единственный в городе. Вместо разглядывания потолка я закрывал глаза и бесконечно двигался под водой то возле черепах вдоль острова Сипадан, то вокруг подводной статуи Иисуса Христа на Мальте, то внутри стаи мант на Мальдивах.
Эти метафорические погружения – а у меня за плечами сотни реальных – дарили душевные силы. Мало-помалу начала появляться мечта: перейти на технический дайвинг с любительского, рекреационного, в котором я давно стал профи. Там, на максимально возможных глубинах за сотню метров, я узнаю подлинные возможности моего тела и моей души! Часами перебирая воспоминания и планы, я твердо решил: лучшее место для такого погружения – таинственный, мистический Блю Хол. Легендарное кладбище сотен дайверов в Египте, прекрасное и ужасное. Лучшее место для обучения дайверов: интересное для рекреационных погружений, опасное и притягательное для технодайверов. А я пойду к месту гибели Барбары Диллинджер, на сто четырнадцать метров. Молодая девушка из Голландии навсегда осталась там, став еще одним призраком самого известного в мире дайверского
