забытый в лошади конем.
– Расположите орган по отношению к себе!
Тут надо дать пояснение: все органы, которые нам давали, полагалось располагать во фронтальной плоскости перед собой, как если бы они были наши собственные.
Девушка не смущается, нет. Уже одно то, как она принимает орган в руки, говорит о многом. Но секундное замешательство при попытке расположить орган по отношению к себе вызывает всеобщее ликование.
Поднос едет дальше.
Айболит-79
Вспоминается картинка: она мне очень понравилась в свое время и чем дальше, тем все больше нравится.
Я успешно закончил восьмой класс: сдал последний экзамен и потому отправился погулять в Таврический Сад.
День был погожий, в Саду стоял шум и гам. Привлеченный фанфарами и трубами, я, буратине подобный, пошел к летней эстраде. Там давали разудалое представление под названием «Доктор Айболит».
Площадка перед эстрадой заполнена детворой. Многие были с мамами, иные даже в колясках.
Царила атмосфера мирного праздника.
По сцене метались обезьяны и прочие твари, предводительствуемые не вполне адекватным доктором.
Уже не помню, как повернулся искалеченный сюжет, но в какой-то момент с эстрады стали кричать:
– Разбойники! Разбойники! Где вы?
Рядом со мною, голые руки скрестив, стояли два опасных лба, бритых налысо. Они жевали жвачку и снисходительно следили за действием.
Один улыбнулся и крикнул:
– Мы здесь!
Достигая невозможного
Я надеюсь, что мой ребенок вырастет пробивным человеком.
К тому есть задатки.
Повел я ее в поликлинику, выписываться в школу. Приходим, а там все прекрасно: детский плакат с коровой в шляпке и подписью «Кады-мады, неси воды! Корове пить! Тебе – водить». А еще – очередь на пятьдесят человек, и все, как один, в польтах, ибо гардероб не работает по причине зимы.
Короче, я ворвался в какую-то каморку, пал ниц, назвался невропатологом и сказал, что от моего немедленного приезда зависит жизнь полутысячи человек с бытовой травмой головы.
Выписали.
Я и раньше бывал расторопен. В детстве мама свела меня в зоопарк покататься на пони. Там была очередь часа на три, и мама, разобравшись с порядком стояния в ней, вдруг выяснила, что я уже еду. Я просто пошел и сел в тележку. И некий тип, при орденских планках, стал всячески ветеранствовать и вещать, что вот, мол, уже с таких малых лет, и так далее, и тому подобное.
На пони, однако, был я, а он стоял и пускал завистливую, бешеную слюну.
По материнской линии у моей дочки тоже все неплохо.
Однажды, на заре перестройки, ее мама приобрела без очереди сапоги, за которые убивали.
А тесть мой вообще совершил невозможное, прямо на моих глазах геракнулся тринадцатым подвигом.
Пошли мы, помнится,
