темной зеленью, а за спиной дохнула холодом грань. Зубцы ключа блеснули истончившейся кромкой. Я пробормотала фразу добровольной жертвы по свет и жизнь, надрезала ладонь. Дан дернулся, из приоткрывшегося рта влажно блеснули клыки.
– Держи себя в руках, – велела я и схлопнула наметившийся переход. Ключ снова стал ключом. Нашла в кармашке укрепляющее зелье, открыла пробку зубами, накапала туда набежавшую в ладонь кровь.
После зелья Дану полегчало. Почти мгновенно.
– Скупердяйка, – посетовал он и облизнул с горлышка пролившуюся мимо каплю. Нет бы спасибо сказать. – Поймала поганца? Вторую неделю за ним бегаю.
Вампир поднялся и, всем своим видом продемонстрировав “хорошо, но мало”, приблизился к оставшейся от сарая груде хлама. Тоже выпустил сеть и эмоционально помянул маму колометателя, тьму и, когда обернулся, могущество. Я присоединилась. Дважды упокоенная мною лично, зарытая и посыпанная горой нейтрализатора не-мертвая собака сидела на дороге, вывалив почти разложившийся язык и дружелюбно возила в пыли веревкой хвоста с ошметками кожи и шерсти, одно относительно целое ухо торчало треугольничком.
– О! Собачка! – непонятно с чего обрадовался вампир. – А любят, тебя, Гарпия, всякие твари!
Вид у Дана был слегка придурковатый и глаза странно блестели. Он едва не облизывался на полоску кожи у меня на груди, виднеющуюся из расстегнутой рубашки. И лыбился этак…
– Да ты в дрова! – догадалась я.
– Точно, – просиял тот. – Приютишь на одну ночь?
Глава 3
Администратора в гостевом доме не удивило, что приезжая некромантка притащила с собой мужика, удивило, что она спустя пару минут вышла, оставив кавалера в комнате, и велела не беспокоить, подкрепив просьбу монеткой в два чара. Администратор в очередной раз уверился, что все темные с прибабахом, но от подарка не отказался.
Дан вполне по-человечески захрапел, едва его голова коснулась подушки. Моей. Кровать в комнате была одна, и я предпочла бы видеть в ней кое-кого другого. На отправленное мной в день приезда “Скучаю. Где ты?” ответа не было. Задавила вновь зарождающуюся девчачью обидку и вернулась на улицу. Судя по следам, пес потоптался у крыльца гостевого дома и вновь направился к старосте. Срезала через чей-то огород, погремела брошенным на дорожке ведром, перемахнула через невысокий забор и оказалась на параллельной улице, как раз у дома старосты. Мужик сидел на крыльце и вымученно взирал на назойливого гостя.
– Ваша собака? – спросила я, облокотившись на калитку. Староста вздохнул. – Что случилось?
– К родичам в Нортику ездил, ночью стал в подлеске, а его тварь какая-то куснула. Сразу вроде ничего, поутру нормальный был, только все пить просил, а как жарой придавило – сомлел. Там у обочины и зарыл. А он вона, теперь каждый раз наново приходит. И Садик его уже сколько раз покоил, да и вы, госпожа магнад, тоже. Что ж ему не лежиться?
– Воды принесите, – посоветовала я.
Староста
