оней.
Пришлось, зажав контейнер с невостребованными пайками под мышкой, шустро повилять между капсулами, уступая им дорогу. В итоге вернувшись к своей – крайней. Зайдя, таким образом, десантуре в тыл.
Хотя сей маневр они вряд ли заметили. Когда морды просят кирпича, тут не до стратегии и тактики, знаете ли. А уж с чего они прибыли сюда все такие напряженные? Мне было неведомо. По их виду не скажешь, что им досталось. В отличие от оставшихся на станции, хочу заметить.
Тем временем, тихо поставив контейнер с пайками в изголовье капсулы, я осторожно примостилась на краешке постели, кротко глядя на обустраивающихся членов отряда и вспоминая, в каких случаях Устав позволяет рукоприкладство. Учитывая их всеобщую вежливость, очень хотелось приложить свои нежные девичьи рученьки к мужским небритым щечкам, знаете ли.
Но приходилось крепиться. А то ведь опять на губу отправят. Ни за что ни про что, невинно пострадаю.
Пока я вспоминала Устав, парни вовсю приводили себя в порядок. Затем дроны доставили в отряды ужин.
После которого началось кино…
Не знаю, как удалось добыть и восстановить файлы смарт-системы, но сначала нам показали общие моменты нападения на станцию. Как до ее разделения, так и после. А потом отдельное кино с моим непосредственным участием.
Такое внимание меня слегка удивило, понятное дело.
Пришлось подумать.
И, как я поняла сей момент, этим блокбастером командование снимало какие-то вопросы, видимо, возникшие у членов команды относительно моей персоны.
Судя по оценивающим взглядам, которые я на себе периодически ловила во время сеанса, и по тому, как меня не стесняясь рассматривали после данного видео выжившие и вернувшиеся, я поняла, что кой-какие моменты этот фильм им прояснил.
По крайне мере, судя по виду парней и вышедших из командного отсека генерала и двух полковников, всех чуть отпустило.
Надолго ли? И в чем вообще состоял вопрос?
Впрочем, поразмыслить на сию философскую тему мне не дали. Поскольку поступил приказ явиться на кухню, по одному представителю от каждого отряда, для помощи поварам.
Понятное дело, часть автоматики была уничтожена, а группы кормить надо. И кого на это дело командируют? Правильно – младшего по званию. То есть из данной группы – меня.
А я и не возражала. Чувствуя себя среди молчащего личного состава РДГ-13, еще и избегающего смотреть в мою сторону, не вполне уютно.
Тут же – есть официальный повод слинять. Коим я и воспользовалась.
Так как наша группа располагалась в противоположном от пищеблока конце зала, то я оказалась в самом хвосте особей, отправленных на кухню для помощи кухмистерам. Скромно топая сзади.
Однако мое поступательное движение в сторону кашеварни очень скоро приостановил выскочивший неизвестно откуда лацрканин.
Он словно из-под земли вырос в полутьме коридора, перегородив мне путь к пищеблоку.
Одни ушли вперед, другие остались сзади… А я…
Я стояла одна в зеленоватом сумраке коридора освещенного одной тусклой лампочкой. Краем глаза глядя на грязновато-серые тени, колышущиеся на потолке в отбрасываемом ею желтоватом мареве. На бурые разводы под ногами. И на отливающие жидким золотом локоны лацрканина, так неожиданно возникшего прямо передо мной.
Пришлось к нему приглядеться.
Белоснежно-розоватая кожа. По-детски пухлые, румяные щечки. Легкий пушок над верхней губой и чуть капризно выставленная вперед нижняя губа ярко-алого маленького рта. Черные бровки. Василькового цвета глаза под густыми длинными черными ресницами, смотрящие на меня в упор, не мигая и без всякого выражения.
Ничего, кроме пустоты, не было в этом взгляде.
Существо, едва доходящее мне до груди и выглядящее лет на семь, ткнуло в мою сторону маленьким пальчиком с аккуратно подстриженным темно-розовым ноготком и чистым, звенящим голосом насмешливо поинтересовалось:
– Ну как, тебе понравилось мое кино?
Я посмотрела на пухлую детскую ладошку, которая спокойно могла поместиться в моей, напомнив себе, что этот пальчик запросто пробивает стальной лист в несколько миллиметров, если понадобится. И что полковничьи погоны дают не за красивые глазки, пусть и василькового цвета. Да и внешность бывает обманчива.
А черная форма с коричневыми шевронами на воротнике не то что сигналила – она орала о том, что передо мной стоит военный дознаватель.
И это было серьезно.
«Ох и много нынче черных полковников тут собралось!» – мелькнуло в моей голове.
Моя
