приятели за ее пределами. Обитатели станции по-прежнему на меня или косились, или смотрели подчеркнуто равнодушно.
Но все же в большой массе гуманоидов и места для психологического маневра было побольше, нежели в замкнутом пространстве кубрика.
Хотя… Существовать мне так и так надо будет в замкнутых пространствах и не самых радушных коллективах. Поэтому я не особо-то и парилась на эту тему, делая что должно.
Просто это было все же не совсем приятным фактом в моем житии здесь и сейчас.
Оставалось не геморроиться, а приспосабливаться. Что я хорошо умела делать.
Так дни и ночи, сменяя друг друга по станционным часам, и текли, перемежаясь тренировками, нарядами, сном и редкими часами отдыха. Когда я, тихо сам с собою, или читала, или изучала дополнительный материал по предстоящим учебным дисциплинам, или рисовала. Иногда занималась вокалом или музыкой в одной из корабельных студий.
Одним словом, сосуществуя с большим количеством народа, варилась в собственном соку. К чему мне, в принципе-то, было не привыкать.
Правда, через неделю от начала полноценного функционирования «Гнезда Волкодавов» одно обстоятельство меня порадовало. Вернее, удивило. В общем, вызвало смешанные чувства.
Так, в один из выпавших свободных вечеров я, как обычно, собиралась, пристроившись на матрасе, проштудировать один из штурманских учебников. Но не успела приземлить на него свою пятую точку, как со своего спального блока неожиданно подал голос лейтенант, в свое время встретивший меня на Авигайле:
– Можешь устроиться у меня, на верхнем ярусе, – равнодушно произнес он, вставая с кровати.
И, пнув носком берца мой матрас, видимо для привлечения к своей персоне внимания, не торопясь начал перекладывать свои вещи на нижнюю койку.
Мои брови взлетели вверх, и я было открыла рот, чтобы возмутиться этому пинку по моему лежбищу, но быстренько его захлопнула.
А почесав в задумчивости макушку пятерней, тоже начала перемещение своего имущества.
В ответ на прозвучавшее приглашение жизнь в кубрике замерла. И на нас пристально воззрились пять пар настороженных глаз.
– Уверен? – тихо и осторожно спросил его Грег после десятисекундного молчания.
А десять секунд на раздумье для командира десантной группы… Это много. Очень много.
Я уже успела свернуть матрас, засунув его во встроенную в стену нишу. И начала раскладывать свои вещи по ящикам верхней капсулы над головой нежданно образовавшегося соседа.
– Со мной встанет, – все таким же бесцветным голосом отозвался лейтенант.
Эмоций ни на его физиономии, ни в голосе так и не наблюдалось. Но тон, каким это было произнесено, был безапелляционным.
Что ж, пару себе действительно подбирал каждый сам.
Пустить ли новенького в кубрик, решал командир. Хотя и не без оглядки на остальных. А вот насчет встать в пару… Это было индивидуальное решение.
Одиночкой
