посещении его мамой закатил такое нытьё, что в результате Светлана Николаевна согласилась забрать его через две недели, но с условием, что пристроит его в городе уже в городской пионерлагерь. Пришлось согласиться, всё же не полная изоляция от свободы, а частичная, что-то вроде школы, только без занятий.
На следующее лето Светлане Николаевне всё-таки удалось запихнуть Алёшу в этот же пионерлагерь и даже на две смены, мотивируя его тем, что он поедет туда с братом Лёней. Двоюродный брат Алёши Лёня отличался сильно заносчивым характером. Он всегда очень гордился своим отцом – уже полковником внутренней службы. Но становясь старше, Лёня становился ещё более заносчивым, ещё больше притеснял и унижал своего младшего брата как морально, так и физически, будучи старше его и сильнее. Лёня даже стеснялся его перед своими товарищами и старался им его вообще не показывать, особенно когда Алёша был толстым и неуклюжим. Сам Лёня тогда дразнил его «толстым тараканом». Но, конечно же, брат готов был всегда постоять за брата хотя и двоюродного, хотя и толстого. Оказавшись во второй раз в пионерлагере, в этом кошмаре – по его мнению, Алёша мог надеяться только на одного человека – на Лёню, который как раз по стечению обстоятельств также находился в этом пионерлагере только в самом старшем отряде и по возрасту уже в последний раз. Те, кто имел старших братьев или знакомых в старших отрядах находились в большом авторитете среди пионеров. Поэтому Алёше удалось влиться в новый коллектив почти безболезненно, несмотря на то, что он очень тяжело сходился с новыми людьми и очень долго привыкал к новой обстановке. В пионерлагере времени на вживание в новую среду было очень мало и необходимо было брать как говориться «быка за рога». В этом году он прямо «отметелил» причём почти одновременно семерых своих товарищей из пионерского отряда, которые решили «проверить его на вшивость», отняли его подушку и стали её перекидывать друг другу. Алёша, как известно, не любил делать лишних телодвижений. Он не стал бегать за своей подушкой, а начал валить одного обидчика за другим ударами прямо в лицо и в челюсть. Здесь его лишний вес был ему в помощь и пионеры падали один за другим. Седьмой устоял на ногах и молча протянул ему подушку. Алёша был в восторге, он наконец преодолел этот невыносимый барьер доброты и жалости к человеку, он бил противника в лицо и ему это нравилось. После этого Алёша посчитал себя уже настоящим полноценным «основным» пацаном. Хотя до такого состояния его нужно было ещё постараться довести. Обычно он приходил в бешенство, когда на него нападал ни кто-то один, а целая группа. Вот тогда Алёша мог совершить то, что и сам от себя не ожидал…
…На следующий год Алёша переходил уже в седьмой класс и посетил, по большой убедительной просьбе мамы, пионерлагерь «Орлёнок» ещё раз, уже последний в составе предпоследнего по старшинству отряда – номер два. Самый старший
