противорадиационной защиты, биологические капсулы и обслуживающее оборудование к ним, энерговоды петаваттных мощностей, сложнейшие газово-жидкостные накопительные и фильтрующие системы, не говоря о всякой ку-тронике, которую объект потреблял, как не в себя.
Как не в себя, потому что ни один из конечных агрегатов ни разу так и не покинул объект.
Ну то есть да, брикетированные отходы производства и конечные изотопные сборки фузионных реакторов, а также всякое отслужившее своё оборудование вывозилось в товарном количестве. Но собственно то, ради чего затевалось всё это немыслимо сложное, энергоёмкое и кропотливое производство, среди бесконечных накладных и проводок не просматривалось вовсе.
Пару раз Роджер Мур от нечего делать отследил всю производственную цепочку от приёмного пакгауза до финальной сборки. Каждый раз это был путь в никуда, но не тупик, нет, ни одна из линий кровообращения этого невероятного по своим масштабам производства не заканчивалась ни выбытием на борту очередного тяжёлого контейнеровоза, ни даже банальным складированием в тиши дальнего хранилища.
Каждая запчасть, каждый агрегат, каждый элемент оборудования монтировался и шёл в ход здесь же, на месте, что-то дальше изготавливая, питая, производя для чего-то расчёты или же что-то ремонтируя. Причём иногда один и тот же блок, не успев толком поработать в одном месте, тут же демонтировался, модернизировался, перевозился и переиспользовался в новом месте.
Роджер Мур управлял какой-то безумной, замкнутой на себя, бесконечно растущей машиной без особой видимой цели, что продолжала потреблять невероятные ресурсы извне только лишь затем, чтобы впоследствии ещё увеличить свои потребности во всё новых и новых ресурсах.
При этом советнику было доподлинно известно, что если это всё и следовало какому-то плану, то план этот постоянно пересматривался.
Сколько раз уже одни и те же агрегаты, иногда только что собранные, снова разбирались, обновлялись либо перемещались с места на место, вновь и вновь наводя на мысль о тотальном безумии того неведомого архитектора, что стоял за всем этим проектом.
Но Роджер Мур, привыкши, уже и не жаловался, вот и сейчас, мельком пробежав глазами по дашборду, он с лёгкостью сумел убедиться, что совсем новые – месяца не прошло – силовые агрегаты активных радиаторов – благополучно перешли в стадию разборки, поскольку после пересчёта вводных температурный режим сменился, и теперь теплоносителем был назначен металлический натрий со всеми вытекающими отсюда требованиями к удельной отводимой мощности.
И так каждый день, сколько советник помнил историю безумного проекта.
Поражали также масштабы – гигаватты мощности, сотни тысяч тонн материалов, погонные километры конструкций, это не было похоже ни на что ординарное из того, с чем Роджер Мур вообще имел дело в своей
