него.
– В смысле?
– Чудак ты. На кого работаешь? Ты вообще натуралист?
– Кто?
– Девок чпокаешь – или? – с сомнением глядя на него, произнес Санек отрывисто. – Мне выговориться надо. – Сюда прихожу для этого. Иначе возьму этот стул и расх**рю все к х*рам.
– Я в университете преподаю. – Пимен на всякий случай отодвинулся, но постарался замаскировать это так, чтобы это не было воспринято как трусость. – Доцент. А ты?
– До дна пей, доцент. А я сейчас в охране. Только выходной. У меня брательник тут смотрящий.
– Какой?
– Чудак ты. Смотрящий говорю. Ты отбывший? – спросил Санек закуривая.
– Что?!
– Сидел, бл*ха? Нет? А я сидел. Три года. И мне теперь все пох**, потому что отбыл. Мой брат – главный в охране тут. Работу мне дал. А мне много не надо. Жена только с*ка. Но вообще-то это все х*йня. Хотя у меня в жизни много х*рни вышло. Полоса черная сейчас. А,, знаешь, я до этого всего вообще по золоту ходил.
– По какому золоту? – спросил Пимен. В глазах уже начинало двоиться, от чего лицо собеседника приобрело какие-то совсем неандертальские черты.
– Копал я. Шахтер. – Санек затянулся, выпустил клуб вонючего дыма и постучал пальцем по этикетке на бутылке, где лился золотой водопад.
– Ничего себе. Нелегальный?
– Да не, сцука, все по закону. Только авария была. Двадцать человек. И всем пи***ц. Вечная память.
Санек быстрым движением наполнил стаканы, не пролив ни капли, и взглядом заставил Пимена выпить не чокаясь.
– А посадили за что?
– Начальника шахты еб*нул. – Санек улыбнулся воспоминаниям. – Из самореза, после пожара того. Он, сцука, во всем виноват был.
– Насмерть?
– Не, в живот, я ж говорю…
Рассказ его нового знакомого дослушать не пришлось.
– Пимен. Вот ты где! – Димон радостно выдернул его со стула. – А мы тебя там ждем-ждем.
– Почему это там? – удивился Пимен. – Договаривались же здесь…
– Да не, там лучше, – приятель вкрутился в толпу, придерживая его за локоть, и вытащил его уже на другой стороне танцпола, где оказывается располагались столики с уютными диванчиками.
За одним из них сидела Анфиса, ее подружка, и какой-то незнакомый хмырь в цветастой рубахе. Хмырь небрежно приобнял Анфису за плечи и настроение Пимена резко упало. Тем не менее, он присел рядом с другой стороны и с удивлением отметил, как она наманикюренными пальчиками ловко бросила крохотную белую таблетку в стакан с коньяком.
– Анфиса! – мягко, но озабоченно, произнес Пимен, – ты экспериментаторша.
– А ты в курсе, что суффикс «ша» – это феминитив? – Анфиса даже бровью не повела.
– Че? – спросил цветастый беспардонно.
– Ну, это такой неологизм такой, – пояснила
