готова.
Слепой со своим объектом справился без особого труда, о чем лично отрапортовал. Я приказал ему и Крылу убедиться, что пацан мертв, и заодно скинуть тело так, чтобы его не было видно с лестницы. А сам добежал до Гром-Бабы.
– Собери барахло, а этих – за «Бычки».
Псих уже перестал издеваться над невнимательным караульным по одной простой причине – Алиса добралась до него. Подросток поднялся и со стеклянными глазами медленно спустился по железной лестнице вниз. И теперь стоял возле своей повелительницы, ожидая минуты славы.
Я рассмотрел его получше. Широкий, похожий на жабий, рот, приплюснутый нос, глубоко посаженные глаза, стрижка под несколько миллиметров. Он отвечал всем требованиям мужика – чуть красивее обезьяны и умнее неандертальца.
И в этот момент закончился дождь. Не стал стихать до мелкой мороси, а попросту закончился. Словно его выключили. А что, если мне не вредит Голос, а помогает сам Несущий Свет? Такое может быть, хотя бы чисто теоретически?
– Алиса, запоминай, что надо говорить вот этим ртом, – я указал на последнего оставшегося в живых караульного.
– Не, Шип, не говорить, а делать. Под воздействием Кровавого слуги объекты не разговаривают.
– А раньше это нельзя было сказать?
– Да как-то случая удобного не представилось, – Алиса пожала плечами так, будто ничего страшного и не случилось.
– Ладно, слушай, что надо делать…
Тем временем к нам подтянулись Слепой, Псих и Крыл. Я, в лучших традициях руководителя, как раз поводил конечностями и отдал последние распоряжения:
– Крыл – на крышу. Слепой – со мной к двери. Громуша, встанешь снизу, Псих, ты тоже. Запомните, без единого выстрела. Понятно?
Я и старик медленно, почти ползком, забрались по лестнице на верхнюю площадку. По обе стороны от двери располагались два окна. Я выглянул всего на пару секунд, после чего сел обратно.
Так и есть, тут раньше было что-то вроде небольших кабинетов. Все ненужное из них выбросили, тонкие перегородки сломали, натащили только кровати. Теперь помещение второго этажа походило на огромный барак, ну, или казарму, кому как больше нравится. И сказать откровенно, количество кроватей меня несколько смутило. Я рассчитывал, что в группе Завуча будет человек десять, край – пятнадцать. А коек как-то в разы больше.
Предметом интереса караульного стала четверка, сидевшая на одной из заправленных кроватей. А если быть точнее – карты, в которые они резались. Рядом валялись распотрошенные пачки сигарет – понятно, что в ходу у пацанов вместо денег. Ладно, разберемся с этими, а потом подумаем, что делать с остальными.
Я махнул рукой Алисе, и наверх поднялся Губастенький. Выглядел он каким-то одеревеневшим и двигался странно, как робот. Вот зайди сейчас внутрь и крикни: «Пацаны, там Завуч вернулся, давайте живо наружу!» – и совсем другое дело. Благо, судьба сегодня повернулась к нам
