вбежал верткий мужичок, тоже в маске, со связкой ключей.
Что еще за маски-шоу? Вооруженное нападение на отделение милиции – это вам не шутки. Как им удалось? Их там целый взвод, что ли? Что им нужно?
– Назад! – рыкнул мне амбал, пока мелкий открывал камеру напротив.
Я сосредоточился на одном налетчике, на втором. Амбал жаждал крови, мелкий боялся и хотел побыстрее отсюда убраться и отпирал камеру напротив, постоянно оглядываясь. Ага, значит, не «что», а «кто». Клацнул замок, скрипнули петли, и, разминая запястья, из камеры вышел высокий узколицый коротко стриженный парень со взглядом матерого хищника.
– Братаны, – проговорил я, не особо рассчитывая на успех, вцепился в решетку, – выпустите, а? А то ваще край.
Мелкий не глядя кинул мне связку ключей. Звеня, она проехала на середину камеры.
– Лови, терпила.
Я подождал, пока налетчики исчезнут, подобрал ключ и открыл замок.
«Сиди на жопе ровно, – велел инстинкт самосохранения. – Хоть в этой жизни не нарывайся». Но меньше всего я мечтал о еще одной тихой серой жизни. По совести так по совести. Пусть армия для меня ограничилась военными сборами, собирать-разбирать автомат я научился и, пока остальные будущие офицеры запаса хрены околачивали, стрелял по мишеням. А теперь… нет, не товарищи в прежнем моем понимании из прошлой жизни, но все же товарищи, в опасности, и мой долг – помогать им.
Правда, пока не узнаю, что произошло, непонятно, что делать. Вдруг всех ментов перестреляли на фиг? Да нет, пары выстрелов для перестрелки маловато. Бред какой-то.
Я беспрепятственно добрался до опустевшего пункта дежурного, больше похожего на современный в моем смире ресепшн, заглянул за стойку и, не обнаружив трупа, выдохнул с облегчением.
Действо разворачивалось на улице. Три милиционера столпились у распахнутой двери, капитан Тырин целился из пистолета. Незнакомый офицер положил руку на его плечо и прошептал:
– Не стреляй! Промахнешься – они ее убьют!
Видимо, случился захват заложника. Похоже, этот Советский Союз еще дальше от того, который я помнил, и еще меньше похож на исходник, чем мне представлялось поначалу.
Дежурный Гаврилов, сжав окровавленную голову, сидел, опершись о стену. Рядом валялся пистолет. Так, для человека с простреленной башкой он слишком бодр. Похоже, его просто ударили.
От грохота крови в висках я перестал слышать прочие звуки. На ватных ногах подошел к ментам, которые глянули на меня и отвернулись, даже не пытаясь прогнать или упрятать за решетку.
Перекрывая выезд хаммерогазелям, припарковались две черные машины неизвестных марок. Возле ближайшей стоял мужчина без маски, целящийся из пистолета в голову крупной женщины в милицейской форме. Руки гражданка держала над головой. Сам злоумышленник был едва виден за затемненным стеклом распахнутой дверцы его авто. Причем он, как подсказала «Эмпатия», жаждал смерти этой женщины и намеревался ее прикончить
