на последующие раннесредневековые традиции могло быть либо довольно незначительным, либо его не существовало совсем. Но что же тогда думали о любви и сексе японцы, жившие после эпохи легендарных императоров, описанной в «Кодзики» и «Нихонги», и до времен аскетичных и брутальных взглядов самураев, то есть в период с VII по XIII век? Прежде чем ответить на этот вопрос, ненадолго вернемся из раннего Средневековья в наши дни и отдохнем от сложных имен любвеобильных японских богов, их запутанной генеалогии, цитат и чудесных превращений. Обратимся к простым японским гражданам, гинекологии, а заодно к другим насущным потребностям и особенностям национального интимного общения.
Божественные корни
Каждый год в начале апреля многие тысячи людей, большей частью иностранцы, спешат в граничащий с Токио город Кавасаки, в храм Канаяма-дзиндзя[7] на «вынос члена» – так попросту можно окрестить дошедший до нас из глубины веков праздник, посвященный животворящему началу бога Идзанаги-но микото – тому началу, которое «росло-росло, да и выросло». Забавная игра слов: сей предмет мужской гордости японцы в разговоре зачастую называют просто «чин-пон» или «чин-чин», а потому нередко вздрагивают, когда впервые попавшие в Японию русские где-нибудь в ресторане вспоминают европейские традиции и в порыве пьяного красноречия провозглашают чисто японский, по их мнению, тост: «Чин-чин, банзай!»
Легенда гласит: много-много веков назад, в ту самую пору, о которой мы только что рассказывали, то есть когда еще духи жили вместе с людьми, с одной из синтоистских богинь случился жуткий конфуз – у нее выросли зубы в самом не подходящем для этого месте. Естественно, такое пренеприятное событие не могло не задеть за живое не только потенциально близких богине персонажей, но и весь народ Страны солнечного корня. Как вы помните, лишь боги, рожденные естественным для человека (!) путем, могли считаться нормальными, фактически здоровыми богами – кем бы они ни были в визуальном воплощении – людьми или островами. Страх перед возвратом к ненатуральному способу размножения заставил богов и людей обратиться к… кузнецу, что на первый взгляд выглядит довольно неожиданным поступком. С другой стороны, как и во многих странах, в древней Японии кузнецы считались тесно связанными с шаманскими культами, с колдовством – ведь только они умели укрощать огонь и металл. Можно предположить, что, обратившись предварительно к своим металлургическим духам, новоявленный кузнец-гинеколог рьяно принялся за дело и, хотя и не сразу, нашел решение проблемы. Он выковал огромный железный пенис – чудный фаллоимитатор, которым и обломал пациентке все лишние зубы, так некстати выросшие в «тайном месте». Получается, что мифы сохранили для нас и благоговение перед полумистической (не только для Японии) профессией кузнеца, творящего где-то между миром духов и миром людей, и страх перед демографической проблемой, и даже косвенное упоминание о том, что живая в современной Японии традиция
Другое название – Канамара-дзиндзя.
