голосом.
– Ты ранена, – хрипло произнес он.
Я лишь покачала головой, стискивая в кулаках его рубашку. Меня обуревали противоречивые эмоции. Они родились во мне, но в них как будто присутствовало чужое начало.
Он скользнул пальцами под рукав моей толстовки, и я закусила губу.
– Что с рукой? – сказал он, очерчивая контур моего локтя. – Как это случилось?
– На меня напал Страж, – ответила я и потерлась щекой о его грудь, как сытая кошка, готовая свернуться клубочком, и со вздохом продолжила: – Он сказал, что от меня пахнет демоном.
Рот отстранился и опустил голову. Темные брови сомкнулись на переносице.
– Это сделал Страж? Железным клинком?
Я кивнула, но говорить хотелось не об этом.
– Рот…
– Но Бэмби? – спросил он, убирая руку из моих волос. – Она должна была защитить тебя.
– Бэмби – молодец. – Я выдавила из себя улыбку, но черты его лица не смягчились. – Она съела Стража.
Его брови взметнулись вверх.
– Да ладно…
– Да, – медленно протянула я. Мне следовало бы спросить его, почему Стражи вдруг учуяли во мне Верховного демона, но, как бы меня ни волновал этот вопрос, не он казался главным. – Даже не знаю, с чего начать. Как ты вообще здесь оказался?
Золотистые глаза Рота задержались на мне, а потом он отвел взгляд. Моя душа застонала, лишившись его тепла.
– Ну, есть такие штуки, называемые порталами, и я выскочил…
– Я не об этом. – Прежде его нахальные ответы действовали мне на нервы, но сейчас даже они приносили облегчение. – Ты угодил в дьявольскую ловушку вместе с Паймоном. И отправился в огненную пучину.
– Да, было дело. – Он сложил руки на груди и отступил еще на шаг. – Приятного мало, если тебя это интересует.
Я поморщилась.
– Я и не думала, что это будет весело, но все равно не понимаю. Говорят же, что из чертогов Ада не выбраться.
Он пожал плечами:
– Так и есть, но я – любимчик Босса и к тому же сделал то, чего хотел Босс – остановил возрождение Лилин. Или, по крайней мере, мы думали, что это удалось.
– Так тебя выпустили за хорошее поведение?
– Через день или два. Босс не торопился с решением. Ничего удивительного.
У меня сжалось сердце.
– Но в преисподней, должно быть… – Мой голос дрогнул, и я тряхнула головой.
– Скажу прямо: это были не каникулы, малышка. Представь только, что с тебя сдирают кожу и поджаривают в течение двух суток. – Он снова пожал плечами, будто не видел ничего особенного в том, чтобы гореть заживо, и смахнул со лба прядь темных волос. – Но могло быть и хуже. Тупица Паймон
