тем, что он от меня отказался, переросла в ярость – бешеную, ядовитую, от которой кружилась голова и хотелось блевать. Я уже ничего не соображала, когда протянула руку и вырвала у него гамбургер чуть ли не изо рта. Перегнувшись через стол, я со всей силой швырнула гамбургер на пол. Смачный шлепок, брызги кетчупа и майонеза, отвратительное месиво, в которое превратилась лепешка, вызвали у меня широкую улыбку.
Стейси разразилась истерическим хохотом.
Рот посмотрел на то, что осталось от гамбургера, и медленно перевел взгляд на меня. Его глаза широко распахнулись.
– Вообще-то я хотел его съесть.
– Тебе не повезло. – Я еле удержалась от того, чтобы не захихикать, как дурочка. – Твоя картошка полетит следом, если ты не уберешься с глаз моих долой.
– Ни фига-а-а себе, – пробормотала Стейси, сотрясаясь от беззвучного хохота.
Мы сцепились взглядами и застыли, глядя друг другу в глаза, пока его губы не дрогнули в подобии улыбки. И, черт возьми, меня это лишь раззадорило. Он взял пакет с картошкой.
– Думаю, нам надо поговорить.
– Не надо.
Он сжал челюсти.
– Нет, надо.
Я покачала головой.
Рот пристально смотрел на меня, и что-то… что-то изменилось в его лице. С него как будто сошла суровость.
– Лейла.
– Хорошо, – ответила я, схватив свою сумку. Мне в голову пришла совсем уж глупая мысль. Может, он хотел извиниться за то, что вел себя как придурок? Хотя вряд ли. Я повернулась к заметно повеселевшим Стейси и Сэму.
– Напишите мне, где встречаемся после школы.
– Непременно. – Она выдержала паузу. – Только не обижай картошку. Это уже кощунство.
– Ничего не обещаю. – Я направилась к выходу, не дожидаясь Рота, и меня прямо-таки распирало от гордости. Та Лейла, которой я была два месяца тому назад, не осмелилась бы устроить сцену, но теперь я стала другой.
И я все отчетливее сознавала это.
Когда я проходила мимо туалетных комнат, распахнулась дверь мужского туалета, и оттуда вышел Гарет с компанией хихикающих футболистов. Хихикающих. От них разило марихуаной. Обкуренные, они потянулись в кафетерий.
– Я готов убить за «Читос»[12], – сказал Гарет.
Один из его дружков рассмеялся.
– А я за булочку с корицей швырну младенца под колеса автобуса.
Вау. Это уже перебор. Ребята тусовались с Гаретом, но отморозками их не назовешь. Однако сейчас они вели себя очень странно, словно слетели с катушек. Может, и они… заражены?
Рот догнал меня. Рюкзака при нем не было. Только он сам и его идиотская жареная картошка.
– Я удивлен. Вынужден признать. Ты меня поразила.
– Неужели? – Я грубо засмеялась, взбешенная его реакцией. – А ты подумал, что после всего, что ты мне наговорил, я буду счастлива тебя видеть? Серьезно?
Он сунул
Торговая марка чипсов.
