пункты нашего соглашения. Мне кажется, вашему роскошному телу и красивому личику ужасно не подойдёт чёрно-белая ряса.
– А мне кажется, что смотрелось бы очень даже сексуально, – вновь внесла я свою лепту.
Нет, ну а что? Я из современного мира! Нынче определённая категория фильмов якобы с монашками, по крайней мере, с девицами в монашеском одеянии, пользуется большой популярностью. Ведь любой взрослый человек знает, что сильнее возбуждает не вид обнажённого тела, а фантазии о том, что прячется под закрытой одеждой. А уж процесс раздевания и вовсе может быть увлекательным.
Ох, ну это я отвлеклась! Передо мной ведь император. Я вроде как его жена и должна очень, ну просто очень раскаиваться в своём поведении!
Но ведь я не чувствую раскаяния. Я пока, если честно, в шоке. В шоке от всего происходящего. Мой организм реагирует сначала максимальной собранностью в экстренных ситуациях, а уж потом я превращаюсь в плохо соображающий овощ. И пока я не стала овощем, я пытаюсь язвить, понять обстановку и разобраться, где здесь можно укрыться. В монастыре? Что ж, я готова!
– Хм, интересное предположение, – неожиданно произнёс император и оглядел меня с ног до головы. – Раз вы сами на этом так настаиваете… будь по-вашему. Собирайте вещи, моя дорогая, сегодня же вы отправляетесь в монастырь.
Что? Владыка, сверкнув глазами, резко развернулся и вышел, видимо потеряв всякое терпение от вида распутной супруги. Просто чудесно! И в какой стороне мне искать лягушонка? Потому что в монастырь я совершенно не хочу!
Лейард Фамирон
Я думал, она раскается. Хотя бы немного смущения на её лице! Но нет, ей абсолютно безразлично, что о ней думают. Это даже восхищало бы… если бы она не поставила под удар наше соглашение.
Всего месяц. Остался всего месяц! Что за глупости она творит? Ещё и дерзит, прикидывается дурочкой. Хочет по-плохому? Что ж, можно и так. Я мог сделать это ещё одиннадцать месяцев назад, раздуть скандал, но пожалел девчонку, перед которой чувствовал вину за события двенадцатилетней давности.
Но сейчас… сейчас её наглость перешла всякие границы. Монастырская ряса ей по душе? Что ж, вперёд! Ей там “очень понравится”. Я допустил ехидную усмешку, но тут же покачал головой, посмотрев на раскинувшийся за окном парк. Нельзя быть таким жестоким, но боги знают, как я устал за эти одиннадцать месяцев! Навязанный брак, невозможность открыться ни одной живой душе и молчаливое ожидание, даже смирение с происходящим.
Надоело! Хочет – вперёд, никто удерживать не будет.
– Ваше величество, – в комнату после разрешения вошли три уважаемые мьены.
Лучшие матери всего Аверлада, выбранные синодом. Мнение священного совета не совпадало с моим, но не суть.
– Того, что вы сегодня видели, не было, – постановил я. – Это лишь гнусные слухи, что императрицу нашли в покоях де Шевроя – как всегда, ни капли правды. Я понятно изъясняюсь?
Женщины подавились
