не вправе, баланс по Москве рухнет окончательно».
Мальчик, ты на самом краю.
И это пострашнее, чем неопытная вампирша.
Борис Игнатьевич вправе принимать решения о ликвидации.
– Не бойся, – сказал я, не двигаясь с места. – Не бойся. Я друг и не причиню тебе вреда.
Мальчишка дополз до угла и замер. Он не отрывал от меня взгляда и явно не понимал, что перешел в сумрак. Для него все выглядело так, будто в комнате внезапно стемнело, нахлынула тишина и из ниоткуда появился я…
– Не бойся, – повторил я. – Меня зовут Антон. Как тебя зовут?
Он молчал. Часто-часто глотал. Потом прижал руку к шее, нащупал цепочку и, кажется, немного успокоился.
– Я не вампир, – сказал я.
– Кто вы? – Пацан кричал. Хорошо, что в обыденном мире этот пронзительный крик услышать невозможно.
– Антон. Работник Ночного Дозора.
У него расширились глаза, резко, как от боли.
– Моя работа заключается в том, чтобы охранять людей от вампиров и прочей нечисти.
– Неправда…
– Почему?
Он пожал плечами. Хорошо. Пытается оценивать свои действия, аргументировать мнение. Значит, не совсем лишился разума от страха.
– Как тебя зовут? – повторил я. Можно было надавить на мальчика, снять страх. Но это было бы вмешательством, и причем запрещенным.
– Егор…
– Хорошее имя. А меня зовут Антон. Понимаешь? Я Антон Сергеевич Городецкий. Работник Ночного Дозора. Вчера я убил вампира, который пытался напасть на тебя.
– Одного?
Прекрасно. Завязывается разговор.
– Да. Вампирша ушла. Сейчас ее ищут. Не бойся, я здесь, чтобы тебя охранять… чтобы уничтожить вампиршу.
– Почему вокруг так серо? – вдруг спросил мальчик.
Молодец. Нет, какой молодец!
– Я объясню. Только давай договоримся, что я тебе не враг. Хорошо?
– Посмотрим.
Он держался за свою нелепую цепочку, словно она могла от чего-то спасти. Мальчик, мальчик, если бы все было так просто в этом мире. Не спасает ни серебро, ни осина, ни святой крест. Жизнь против смерти, любовь против ненависти… и сила против силы, потому что сила не имеет моральных категорий. Все очень просто. Я это понял за каких-то два-три года.
– Егор. – Я медленно пошел к нему. – Выслушай, что я скажу…
– Стойте!
Командовал он так резко, будто у него было в руках оружие. Я вздохнул, остановился.
– Хорошо. Слушай тогда. Кроме обычного, человеческого мира, который доступен глазу, есть еще теневой, сумеречный мир.
Он думал. Несмотря на страх, а боялся он дико – меня обдавало волнами удушливого ужаса, – мальчишка пытался понять. Бывают люди, которых страх парализует. А бывают те, кому он только придает силы.
Я очень хотел бы надеяться,
