на скамье у правого борта. По сети было видно, что происходит в малой вертушке – оставшаяся часть группы тоже уселась, показывая, что все готовы слушать. Мензах продолжила: – Мне хотелось бы найти ответ и на другой вопрос.
Гуратин сразу выжидающе посмотрел на меня. Она не обо мне говорит, идиот.
Ратти мрачно кивнул.
– Почему? Почему они так поступают? Ради чего они это затеяли?
– Вероятно, на стертых с карты участках что-то есть, – высказалась Оверс. Она вызвала сохраненные изображения. – Наверняка там что-то есть, и они не хотят, чтобы мы или «Дельта» это обнаружили.
Мензах встала и начала расхаживать взад-вперед.
– Анализ что-то показал?
Арада наскоро посовещалась с Бхарадвадж и Волеску.
– Пока нет. Мы еще не закончили тесты, но ничего интересного, даже отдаленно.
– Неужели они надеются уйти безнаказанными? – Ратти повернулся ко мне, словно ждал ответа. – Ясно, что они могут взломать системы компании и спутника и явно собираются переложить вину на автостражей, но… безусловно, компания проведет тщательное расследование. Они должны это понимать.
Задействовано слишком много факторов, слишком многого мы не знаем, но я обязан отвечать на прямой вопрос, а даже без модуля контроля старые привычки отмирают с трудом.
– Они рассчитывают, что компания и ваши родственники дальше неисправных автостражей копать не станут. Но нельзя же просто уничтожить две исследовательские группы! Разве что пославшим их корпорациям или политическим организациям совсем на них плевать. Неужели «Дельте» плевать? Или вашей корпорации?
Все уставились на меня. Пришлось отвернуться к иллюминатору. Так хотелось снова закрыть щиток шлема, что я аж вспотел, но потом заново проиграл разговор с Мензах и удержался.
– Ты не знаешь, кто мы такие? – спросил Волеску. – Тебе не сказали?
– В моей первоначальной загрузке был инфо-пакет. – Я продолжал смотреть на заросли зелени позади скал. Мне совершенно не хотелось рассказывать о том, как мало я уделял внимания работе. – Я его не читал.
– Почему? – мягко спросила Арада.
Я не сумел придумать правдоподобную ложь под пристальными взглядами всей группы.
– Мне было плевать.
– Думаешь, мы поверим? – спросил Гуратин.
Мое лицо перекосилось, а челюсти сжались. Я не мог подавить эту реакцию.
– Попробую выразиться точнее. Мне было безразлично, а люди меня слегка раздражают. В это вы поверите?
– Почему тебе не нравится, когда на тебя смотрят? – спросил он.
Челюсти у меня сжались настолько, что в сети выскочило предупреждение о перегрузке.
– Незачем вам на меня любоваться. Я не сексбот.
Ратти не то охнул, не то раздраженно фыркнул. Но предназначалось это не мне.
– Гуратин, – сказал он, – я же тебе говорил. Он стеснительный.
