нельзя особо распространяться о своей деятельности, да и мне все равно будет непонятно. Но одно я знаю наверняка: Марина готова жертвовать отдыхом, личной жизнью и всем остальным ради своих исследований.
– Разумное зерно в твоих словах есть, – Марина взяла меня за руку. – Но не нужно так себя ругать. Может, начнешь вести больше уроков? Ты же любишь танцевать.
От тепла ладони Марины мне и самой стало тепло. Она словно делилась со мной своей энергией, жизнелюбием, любовью. Главное – любовью. Наверное, никто в целом мире не любит меня так, как Марина. Даже Олег.
– Танцевать люблю, а вот учить других танцевать, как выяснилось, нет, – я отхлебнула свой горячий шоколад. Вкусно. – Хочу заняться чем-то другим. И быть полезной людям. Может, в волонтеры пойти?
– Если все не сведется к тому, что ты будешь просто перечислять деньги в благотворительные фонды – почему нет?
– Не буду. То есть, и деньги тоже, это не помешает. Но в первую очередь буду помогать лично. Наверное, детям из детских домов. Как думаешь?
– Думаю, это отличная идея, – Марина с сожалением заглянула в свою опустевшую чашку и поставила ее на стол. – Только я бы на твоем месте начала с малого.
– Например?
– Ты говорила про соседей. Женщину с ребенком. Почему бы не познакомиться с ними? Тебе в любом случае будет полезно. Может, некоторые иллюзии развеются.
– Что ты имеешь в виду? – я напряглась. Мне показалось, что Марина хочет сказать мне что-то неприятное.
– Лен, ты не обижайся, – Марина крепче сжала мою ладонь. – Ты так хочешь иметь своего ребенка, что уже несколько зациклилась на детях. Повозишься с чужим маленьким ребенком и увидишь, что это в первую очередь тяжело. И только потом – радостно. И то не факт.
Марина зябко передернула плечами. Я подумала, что она вспоминает свое детство. Хотя своих детей у Марины не было, но о детях она знала куда больше меня. Марина выросла в семье, балансировавшей на грани между бедностью и нищетой. Отец семейства бесследно исчез, когда Марина пошла в школу, а трое младших детей еще не умели самостоятельно завязывать шнурки. Мать Марины хваталась за любую работу, чтобы худо-бедно прокормить детей. Ситуация осложнялась тем, что никакого образования у многодетной матери не было – она вышла замуж и забеременела, едва окончив школу – и она могла рассчитывать только на низкоквалифицированные и плохо оплачиваемые должности.
Младшие дети бесконечно болели, из-за чего места в детском саду не спасали. Заботу о сестрах взяла на себя Марина. В семье были одни девочки и, со слов Марины, особо участливые люди не раз сообщали Марининой маме, что вот поэтому-то муж от нее и ушел. Отчаялся дождаться наследника: четыре попытки и сплошной брак. Присутствие брака в лице Марины и ее сестер при этих разговорах участливых людей ничуть не смущало.
Я не знакома ни с мамой Марины, ни с ее сестрами. Знаю только, что она почти не общается с семьей. Возможно, переобщалась в детстве и юности.
Мне хотелось сказать что-то такое, чтобы
