семье… Опять не обижайся. Все это имеет прямое отношение к тому, что с тобой делать.
– По какому праву вы собираетесь со мной что-то делать?! – от страха я стал дерзким и совершенно забыл наставления Герды.
– Подойди, – он как ни в чем не бывало поманил меня пальцем, подтянул к себе старинный том и развернул в том месте, откуда свисала ленточка закладки.
Я подошел, будто под гипнозом. Глаза мои уже привыкли к приглушенному свету; на странице в его книге был рисунок. Гравюра. Точная копия того портрета, что висел у нас в столовой – Лейла, Мертвая Ведьма.
– Кто это? – мягко спросил мой собеседник.
– Прабабка, – отозвался я хрипло.
Лейла на странице ухмыльнулась – и снова замерла. Я вдруг успокоился, будто весь мой род поднялся на мою защиту.
– Вы хотите иметь с ней дело? Вы хотите… стать ее врагом?
Он удивился:
– С чего бы мне враждовать с пожилой женщиной, к тому же мертвой?
– С ней никто не хотел ссориться ни при жизни, ни потом! Может, не стоило покупать в рабство ее внука? Может, она за меня заступится?!
– Нет, она будет рада за тебя. И ты не в рабстве. Ты в обучении… будешь, если я возьму тебя, сынок.
– Я вам не сынок, – прошипел я, как целое змеиное гнездо.
– А как мне звать тебя?
– Леон.
– Скажи, Леон, – он посерьезнел. – Твою прабабушку прозвали ведьмой за характер, верно? А вовсе не потому, что она была волшебницей?
– Она была уважаемой женщиной у истоков купеческого рода…
– Да, да, никто не ставит под сомнение ее авторитет. Тем более что ты ее наследник, Леон. За тобой Дом Кристаллов – но за тобой и сила магии настолько древней, что о ней почти ничего не известно. Кроме того, что она непредсказуема…
Я невольно вернулся взглядом к портрету на странице книги. И что за книга такая, интересно, если в ней хранится этот портрет. И что за магия такая, когда по всему дому гасли светильники, и отец дрожал в своей одинокой кровати. И никто из семьи никогда прямо не говорил о прабабке, только обиняками: «Предки будут недовольны»… «Ты должен получить аттестат, сам знаешь почему…»
Мой собеседник аккуратно поправил закладку и закрыл книгу, придавил прабабку тяжелыми страницами:
– Вот потому и непонятно, что из тебя выйдет, с таким-то происхождением да еще с твоим ослиным упрямством…
– Я не упрямый!
– Леон, – он прищурился. – Сейчас решается твое будущее. Я не угрожаю. Ничего ужасного с тобой в любом случае не случится. Но ты можешь упустить прекрасный шанс.
– Например, вернуться домой? – я посмотрел ему прямо в глаза.
– Например, самому выбирать свою судьбу, – он покладисто кивнул. – Тебе ведь раньше такого не предлагали? За тебя все решали, да?
Его слова отозвались у меня глубоко внутри, может быть, в сердце, однажды
