артикулировали вяло, и был спектакль скучен до зевоты, унылое бездарное повторение» (50).
В 1930 г. началась сплошная коллективизация, которая затронула и родственников Сани Солженицына. Был раскулачен и выслан за Урал брат его отца Константин Семенович, такая же участь постигла семью Ильи Семеновича (51). Обо всем этом Саня мог узнать летом 1930 г., когда вместе с матерью побывал в Георгиевске и посетил Саблю (52). Вскоре после описанных событий в феврале 1931 г. умерла мать Таисии Захаровны Евдокия (53), в 1932 г. не стало ее отца (54).
Таким образом, происходившие в стране перемены врывались и в жизнь А. И. Солженицына. Как же он реагировал на них?
По свидетельству Александра Исаевича, воспитанный в детстве верующим и критически относящимся к советской деятельности, он затем под влиянием официальной идеологии вместе со всеми увлекся марксизмом и, лишь пройдя войну и лагеря, вернулся к религии, стал непримиримым противником советской власти (55).
Когда же «общий поток» оторвал Саню Солженицына от «корней»?
Из автобиографической поэмы «Дороженька», которая была начата в 1947–1948 гг., явствует, что Саня был «заражен» новой идеологией уже в одиннадцать лет, т. е. в 1929–1930 гг. (56), и, видимо, именно тогда его захватили «пионерские грезы о будущем святом Равенстве!» (57).
Позднее, 5 марта 1975 г. в телеинтервью японской компании Net-Tokyo Александр Исаевич заявил: «Я рос верующим. И только в 30-е годы попал в это ужасное время, когда у нас был общий поток марксизма, всех захватывающий как ветер, как сильный ураган. Вся молодежь шла в комсомол, вся молодежь верила в Маркса и Ленина, и действительно, я не устоял, не удержался на ногах в этом потоке. Так было десятилетие перед войной» (58).
Если исходить из приведенных слов, получается, что «общий поток марксизма» захватил А. И. Солженицына не ранее 1931 г., когда он учился в пятом или шестом классе и ему было двенадцать – тринадцать лет.
11 мая 1983 г. на пресс-конференции в Лондоне писатель счел возможным отодвинуть свое превращение из верующего в атеиста еще дальше. «Я, – сказал он, – жил примерно до пятнадцати лет (т. е. до 1933–1934 гг. – А.О.) убежденным православным и полным врагом атеизма и коммунизма. Но затем, в ходе образования в советской школе, главным образом под влиянием философских трудов, которые нам давали, я испытал постепенное охлаждение к церкви. Храмы были закрыты, и казалось – навсегда. И было несколько студенческих лет, когда я считал себя марксистом» (59).
9 октября 1987 г. Александр Исаевич дал интервью корреспонденту журнала «Шпигель» Рудольфу Аугштайну и на его вопрос «до какого момента своей жизни вы считали себя, – конечно, не коммунистом, – а хорошим советским человеком?» ответил: «…Примерно до 17-летнего возраста я считал себя совершенно противоположным этому строю, этому государству» (60).
Семнадцать лет Сане исполнилось 11 декабря 1935 г. Следовательно, до последнего класса он «считал себя совершенно противоположным»
