запонки, с аквамарином!
Во Мгачах своя электростанция: большая, пятиярусная, шумная, со шлюзом, плотиной и водой, которая засасывает. Говорят, там утонуло не меньше двух десятков человек. А в топку станции кидают… нет, не утопленников, а жирный мгачинский уголь. Из её большущей трубы валит черный дым, оседающий на близлежащие дома. А близлежащих домов всего два – Зубковых и Бураковых. Поэтому пыль в наших домах чёрная и маслянистая. На тротуарах слой чёрного пепла, а если раззявить взгляд, то в глаз тут же залетает крохотный угольный кусочек. Одно радует – огород удобряется. Ну, так мамка говорила. А вообще, вопрос спорный. И спорить, сидя за столом со своими друзьями Каргаполовыми и Бургановыми можно долго.
А Толик Каргаполов не спорит, он говорит мне:
– Инчик, пойдем на станцию!
– Надоел, мы там уже всё-всё-всё облазили.
– Ну пойдём, там всё равно интересно.
Нехотя плетусь за женихом. Внутри станции работает совсем мало людей, поэтому по её мрачным залам можно лазить безнаказанно. Можно и снаружи по ярусам взбираться, и на угольной ленте поошиваться, а также пощупать руками горы сажи, и попереться отмывать их под уличными фонтанами, которые предназначены для выброса лишней воды из системы. А за фонтанчиками огороженная бетоном речная запруда и шлюз. Ниже и выше шлюза течёт река с красноперкой, а на берегу страшно гудят электрические генераторы. Толик тянет меня именно к запруде, где регулярно тонут люди. На дворе весна, скользко. Я поскальзываюсь и падаю в воду. Минуту-другую держусь за бетонный бордюр. И вправду засасывает! Кричу:
– Толик, спасай!
Он прибегает и на последней секунде меня вытаскивает. Плетусь домой в мокром пальто, вся в опилках. Толик следом. Ну вот, опять мы нарушили покой и умиротворение посиделок мамы Вали и тёти Нины.
Что было дальше? Мать отмывала меня в железной ванне, шлепала и рыдала. Тётя Нина носилась по двору с хворостиной в поисках сына Анатолия.
Мама Валя и тётя Нина ушли в кино, отцы на работу, а я и Толик остались у нас дома. Игрушки надоели, рисовать наскучило, и мы решили что-нибудь приготовить. Выбор пал на борщ. Толян следил за печкой, но следил не очень умело, поэтому борщ закипал долго. Но всё-таки мы его сварили.
В общем, когда мамки вернулись из Дома Культуры, они застали хату Зубковых в очень культурном состоянии: у печи весь пол в угле и дровах, кухня усыпана капустой, свеклой и морковкой, но по большей части капустой, а на печи малюсенькая кастрюля вегетарианского борща (мы просто не смогли отрезать от замороженного мяса кусочек нужного размера). И два гордых пострелёнка предлагают родительницам кушать! Зрелище, конечно, еще то, но по большей части удручающее. И почему мы не приметили бардак, даже когда уже закончили свои поварские дела – не знаю. Но пока тётя Валя и тётя Нина ни ткнули нас в него носом, мы его в упор не замечали.
– Вкусный борщ? – спросили мы неуверенно, когда взрослые прибрались и сели ужинать.
– Вкусный, жаль дяди Вани и дяди Коли не было
